Актер театра “Ленком” Дмитрий Марьянов хорошо известен зрителям по роли озорного балагура из фильма “Любовь”, который обучает своего застенчивого друга (Е. Миронова) искусству любви. Те же, кто в начале 80-х был поклонником брейк-данса наверное хорошо запомнил Дмитрия по фильму “Выше радуги”, где он прыгал в высоту, танцевал брейк и открывал рот под пение Владимира Преснякова. Его удачные роли можно обсуждать долго, но только не с ним, потому что сам Дмитрий категорически отказывается называть себя звездой.
- Все началось с того, что в детстве я не на шутку увлекся театром, даже занимался в театральной студии на Красной Пресне. И, как это часто случалось в застойные годы, к нам в студию пришли “гонцы из кино” и просто отобрали меня для съемок детского музыкального фильма “Выше радуги”. Конечно, “просто отобрали” – это я скромно выразился. Был конкурс, были пробы, было какое-то катастрофическое число претендентов на эту роль. Но мне повезло больше, чем другим. Наверное, сыграло немалую роль то, что я увлекался брейк-дансом и здорово танцевал. Потом по сюжету фильма я старательно сбивал планку, хотя мог легко взять установленную высоту, так как был исключительно спортивным юношей. Самое большое удовольствие мне доставляло открывать рот под пение Володи Преснякова. Тогда я и понял, что “обманывать” людей, а любое лицедейство, как известно это обман, – мое призвание. После школы я поступил в Щукинское училище. И на первом же курсе снялся у Э. Рязанова в фильме “Дорогая Елена Сергеевна.
- Для первокурсника работа с Рязановым – большая удача. Сразу, наверное, посыпались приглашения на съемки?
- В это время я загремел в армию. Правда, не надолго. Мне повезло, вышел указ Горбачева – гнать студентов домой. Так что я мучился всего год, после чего благополучно вернулся на второй курс. Потом я учился, учился, учился, а между лекциями и сессиями успел сняться в фильме Валерия Тодоровского “Любовь”, на пару с Женей Мироновым, и в “Русском регтайме”. Закончил “Щуку”, работаю в “Ленкоме”. Вот, собственно и все, никакой я не особенный, а самый обыкновенный и скромный актер.
- Насколько нам известно, самые обыкновенные актеры в такой престижный театр не попадают, наверное, что-то тебя выделяло среди выпускников Щукинского училища?
- Я неплохо двигаюсь, могу выполнять некоторые трюки, ведь я занимался акробатикой. Помню, произошел забавный случай, когда я еще учился в школе: у меня был коронный номер: я прыгал с батута, пролетал пару метров в ласточке, крутил сальто и благополучно приземлялся на кучу матов. Однажды, я решил поразить этим девочек из соседней школы, а у них в спортзале всего два мата. Ну, в общем, разложили их кое-как, ребята встали для страховки. Я прыгнул: лечу и вижу, как проскакиваю мимо матов, мимо ребят… и так я увлекся созерцанием, что не успел перекрутить сальто. В конце концов, приземлился я плашмя прямо на деревянный пол….
- Такая промашка не охладила твою любовь к трюкам?
- Ну что вы? Я очень часто соглашаюсь на маленькие роли, только потому, что работа над ними связана с выполнением трюков.
- Работа в “Ленкоме” греет твое самолюбие, ты вообще человек пафосный?
- Нет, хоть и приятно ощущать себя причастным к этому театру. Я вряд ли бы ушел отсюда, даже если бы в другом месте предложили роль, о которой я всю жизнь мечтал. Этот театр для меня родной. Сейчас я играю в спектакле “Две женщины” и маленькая роль в “Королевских играх”, где меня быстренько убивают…
- Это плохая примета, когда тебя убивают на сцене, даже существует древнее актерское поверье: “где два покойника на сцене, быть третьему наяву”, многие отказываются от подобных ролей. Тебя это не смущает?
- Я не играю двух покойников сразу (смеется). Да и все это дело случая: некоторых постоянно убивают и на сцене и в кино, а они продолжают жить, а другие и без подобных ролей умирают. Мне кажется, здесь нет никакой закономерности.
- Значит, в актерские приметы ты не веришь?
- Почему? Очень даже верю, просто приметы бывают разные, например: на сценарии посидеть, если ненароком уронил, или постучать по дереву… лучше головой (смеётся) перед выходом на сцену. Некоторые еще язык в зеркало показывают. А попробуй только за кулисами достать семечки или орехи…
- А ты верующий человек?
- Да, по крайней мере, стремлюсь к этому.
- А если бы тебе предложили сыграть Люцифера или Воланда, ты бы согласился?
- Думаю, да, потому что, кому-то надо играть и их. О жестокости преступлениях нужно знать, и кто-то должен донести это знание миру.
- Значит, ты готов добровольно взвалить на себя неприятную миссию. Ты похож на Дон Кихота, точнее нет, скорее больше на Робен Гуда, одержимый в своей идее сделать мир лучше.
- Ну, насчет целого мира, это конечно перебор, но когда я сталкиваюсь с откровенной ложью и бахвальством пребывать в спокойствие не могу. Просто “руки чешутся” дать такому типу в рыло. Был один интересный случай во время съемок фильма “Королева Марго”. Все трюки ставил мой друг, мастер спорта по пятиборью Михаил Шевчук. Мы стоим около Мосфильма: я, Мишка, его ребята-каскадеры…Открывается служебная дверь, выходит мужик, не пьяный, а так, навеселе, а следом девушка молоденькая со взором горящим и восторженным. Этот мужик представился каскадером и стал нашим ребятам совершенно невероятные истории рассказывать про то, как он летел с восьмого этажа, на втором зацепился подтяжками и отпружинил на пятый… В общем бред полный и бессовестный. А девчонка смотрит на него с таким восхищением!
- Девушки любят героев.
- Но это же неприкрытая ложь! Я, конечно, не выдержал, переморгнулся с Мишкой и стал изображать, будто я – ассистент режиссера, ругаю его за то, что он мне мало каскадеров привел: “Ты понимаешь, что ты меня подставил? Меня режиссер с потрохами съест!” - естественно при этом размахиваю руками, показывая, как режиссер меня будет есть и сдабриваю речь нецензурными выражениями для убедительности… Наш “клиент” клюнул: “Пацаны, что у вас за проблемы, хотите, я любой трюк сделаю?”, - а у самого пальцы, как пальмовые ветви растопырены. Нам только этого и надо. В то время возле “Мосфильма” стояло большое дерево.
- Кажется, там теперь пенек.
- Уверяю вас, тогда еще было дерево. Я хватаю Мишу за шкирку и хлобысь его об ствол, он бьется об дерево, ноги поджимает, отскакивает и падает плашмя на землю. Я мужику: “Понял? Повторишь?”. Он кивает. Миша берет его за шкирку… и далее по сценарию, только парень не отскакивает от дерева, а с трудом от него отлипает. А я продолжаю свою игру: “Ну, Миша, ну нашел мне каскадера, с таким же успехом можно было сторожа с вахты взять, тоже мне, Камикадзе доморощенный! Мне нужен трюк, понимаешь, трюк: удар, отскок…” Миша: “Сейчас будет отскок”, - и снова хлобысь его об дерево. Парень с трудом с земли поднимается, а взгляд уже такой туманный, в кучку: “Ну, как?”. Я ему одобрительно: “Уже лучше, ты еще потренируйся, пока время есть”. Ну, тут такое представление началось: разбег, бросок на дерево, сползание… В общем, мы ушли на съемки, а он так и бился об дерево головой.
- Ты всегда людей так жестко на место ставишь?
- Почему, жестко, никто его не заставлял, профессия каскадера опасная, ребята порой получают серьезные травмы, а он выходит и начинает перед девочкой пальцы выкручивать. Так нельзя.
- Какие трюки тебе приходилось выполнять?
- В основном драки, падения, фехтование, но вообще-то я актер, а не каскадер, трюки – это дополнение к роли. Меня раздражает, если актер играет рыцаря, а сам с трудом шпагу от земли отрывает, а потом размахивает ею, словно мух по павильону гоняет.
- Дмитрий Марьянов играет в театре, снимается в кино, занимается трюками… что еще?
- А еще мы с Мишей пробовали писать. Мы пытались сделать, ни много, ни мало, сериал. Долго в творческих муках рожали идею, собирались по вечерам и думали, разыгрывали, кривлялись, как дети. К сожалению, до съемок дело не дошло, нам так и не удалось найти денег. Но нашему сочинительству не суждено было кануть в забытье. Наступил период, когда не было ни денег, ни работы, холодильник позабыл о существовании продуктов, а кошелек о звоне денег. Приезжает ко мне Мишка и заявляет, что на Мосфильме собираются снимать эротические клипы, типа “Плейбоя” и объявили конкурс сценаристов. Нет проблем: к утру сценарий был готов, получилось очень смешно, а поскольку, это все-таки эротика, все “сцены” мы заменяли многоточием. Где страстный поцелуй, там три точки, если что-то более откровенное, точек больше, а в конце сюжета был такой накал страстей, что вообще сплошное многоточие. Самое забавное, что из сценариев 60-ти профессиональных юмористов выбрали наш. Но этому проекту тоже не суждено было воплотиться.
- Дима, сейчас очень модно приглашать артистов на телевидение в качестве теле ведущих, у тебя были подобные предложения?
- Предложения были, но довольно долго я сопротивлялся, не хотел “замыливать лицо”. Сейчас веду веселую программку на ТВ-центре.
- Ты и в рекламе снимался?
- Снимался и буду сниматься, если пригласят, это же деньги! Актерская профессия, – мало оплачиваемая и поэтому приходится зарабатывать разными способами. Хоть и считается, что талант должен быть голодным, я с этим категорически не согласен. Я, конечно, не прихотлив, мне, по большому счету все равно, что есть, где жить, во что одеваться, главное, чувствовать себя в своей тарелке. Я не придерживаюсь какого-нибудь определенного стиля, люблю ходить в драных джинсах, хотя и пиджак могу надеть…если очень надо, но без особого удовольствия. У меня для таких “особых” случаев есть один ужасно дорогой чёрный пиджак.
- А бандана на голове – это дань моде или что бы концентрировать работу мозга?
- Нет, просто мне так нравится: носить бандану, ездить на мотоцикле…. Я вообще считаю, что настоящий мужчина должен ездить только на мотоцикле. Это такая романтика - ощущать власть над железным конем, выжимать из него сумасшедшую скорость. А потом, какое преимущество перед четырехколесным транспортом – мотоцикл может проскочить в любую щель, ему и “пробки” не страшны!
- Ты необычный человек, и, наверное, характер у тебя не простой?
- Пожалуй да, хотя однозначно говорить о себе не стал бы. Я человек настроения, достучаться до меня сложно, к тому же я еще и вспыльчивый…но отходчивый. А вообще я хороший, добрый, щедрый, в общем, белый и пушистый.
- И, наверное, женатый?
- Вот здесь вы не угадали, я холостой. Сложно найти женщину, которая будет безропотно терпеть мужа-актера. А муж-актер – это: ночные съемки, невыдержанные поклонницы, а иногда еще может творческий кризис посетить, который рука об руку шагает с кризисом материальным. Одна лишь женщина способна все это выдержать – моя актерская судьба. Я люблю свою профессию, даже если она меня не всегда любит. Сцена – это своеобразный наркотик, но я не хочу избавляться от его зависимости!
Вместе с актером прокатились на мотоцикле Екатерина Романенкова, Татьяна Алексеева
