По музыкальным каналам последнее время частенько показывают клип на песню «Брось» - три длинноногие красотки в карамельно-розовых пеньюарах цепляют за нижние чакры, приглашая в красивую жизнь. Группа называется «Мираж». Те, кому за тридцать хорошо помнят «Мираж» 80-х, помнят, как часто менялись солистки группы, и что голос Миража всегда оставался одним и тем же. Этот же голос звучит и сегодня.
Все началось с баловства
- А голос, как и пятнадцать лет назад принадлежит певице, которая никогда не выходила на сцену в составе группы «Мираж», певице, которая все эти годы занималась совсем другой музыкой Маргарите Маруне, известной поклонникам, как Рита Суханкина.
- Это новое явление «Миража» последняя капля, которая прорвала мое терпение. Когда я увидела на экране очередных девиц, «поющих» моим голосом, я в гневе позвонила директору коллектива Сергею Белоусу, ругалась, грозила судом. Он мне «посоветовал» забыть его телефон и вообще исчезнуть. Я негодовала, а потом подумала – не хочется PR-ить себя скандалом, певица должна доказывать свою правоту на сцене, пока затаилась - готовлю господам Литягину и Букрееву (организаторы и бессменные руководители группы) большой сюрприз. По крайней мере уже сейчас я хочу предостеречь поклонников – не обманывайтесь в очередной раз, все, что звучит под вывеской «Мираж» – это один мой голос, и кто бы ни выходил на сцену – все только открывают рот под мою фонограмму.
- Это длинная и туманная история, поражающая беспардонностью продюсерской команды «Миража» и твоим ангельским терпением. Рита, поведай, как на одной жизненной тропе могли встретиться два таких разных человека, как ты и Андрей Литягин?
- Нам было лет по 15, когда мы познакомились на дискотеке, и потом часто встречались в одной подростковой компании – я тогда пела в Большом детском хоре телевидения и радиовещания, Андрей, как и все наши сверстники увлекался музыкой. Однажды он предложил попробовать записать несколько песен, мне было интересно и я согласилась. Собрались дома у Саши Букреева, Андрюшиного друга: допотопный катушечный магнитофон да микрофон – вот и вся студия. Записали песенку «Снежный человек», я там рычала и визжала разными голосами. И расстались. Каждый пошел своей дорогой, ребята поступили в какие-то ВУЗы, я закончила музыкальное училище, поступила в консерваторию, и чувствовала себя счастливой, потому что училась у знаменитого педагога, к которому стояла очередь, у Нины Львовны Дорлиак, жены Рихтера. Через какое-то время раздается звонок Андрея, он сообщает, что сочинил новые, совершенно убойные и модные песни и уговаривает меня их спеть. В этот момент я с головой была погружена в классику и поначалу отказывалась, но любопытство взяло верх, и я согласилась. Я люблю петь, и пение, тем более эстрадных песен не было для меня трудом, скорее развлечением и удовольствием, поэтому я даже не поинтересовалась, для чего Литягину нужны эти песни. Андрей вручил мне тексты, насвистел мотивчик и усадил смотреть кассеты зарубежных исполнителей: «Мне нужно, чтобы ты спела в такой же манере». Я взбунтовалась: «Я буду петь так, как умею, как меня учат, в своей собственной манере». Восторга это у Литягина не вызвало, но когда он прокрутил готовые песни на одной из дискотек и увидел, как реагирует публика, он загорелся: «Ритка, это класс, давай еще запишем». В общем, спела я ему десять песен и поняла, что эта попсовая практика мешает занятиям в консерватории. Я на отрез отказалась писаться дальше и никак не могла понять, почему Литягин так настаивает на записи еще трех песен, зачем ему нужна эта бездарная хрень, я была уверена, что все это баловство, что кроме Андрея и его друзей никто этого не услышит. Откуда мне было знать, что он начнет этим торговать.
Без меня, меня продали
- Как пришло прозрение?
- Однажды на пляже я услышала собственный голос, доносящийся из окошка автомобиля. Я, как дура подошла: «Здравствуйте, вы наверное друг Андрюши Литягина, это он дал вам кассету послушать?». В ответ: «Кто такой – не знаю. А кассету я в палатке купил, последний «писк», уже везде продается». Я опешила и позвонила Андрею.
- Типа, давай делись?
- Нет, что вы. О деньгах я даже и не думала. Понимаете, если ты поешь классику, ни о какой эстраде и речи быть не может, если бы в консерватории узнали, что мой голос звучит в простеньких попсовых песенках, да еще из всех коммерческих ларьков, меня бы тут же отчислили. И так уже кое-кто из друзей пытал меня: «Ритка, колись, ты поешь?», - я отнекивалась, как партизанка. Поэтому, когда я позвонила Литягину, я взмолилась: «Андрей, прошу, только не указывай нигде мою фамилию». Он обалдел, что я денег не прошу и радостно пообещал скрывать меня от любопытных.
- И никто не открыл тебе глаза, какое состояние на тебе делают эти люди?
- Ну почему же, все мои друзья только и твердили: «Ритка, ты дура, сидишь на стипендии в 30 рублей, хотя могла бы на машине ездить». Как-то раз позвонил один мой знакомый, грузин, говорит: «Рита, позволь мне позвонить одному из этих людей. Завтра у твоего подъезда будет Мерседес стоять, только дай мне их телефон». Я всех успокаивала, говорила, что это все скоро закончится – я была в этом абсолютно уверена: меня так воспитывали, что без музыкального образования на сцене делать нечего. А здесь какие-то девочки… Я в это время закончила консерваторию с красным дипломом, начала выезжать на гастроли за рубеж. В одной из таких поездок в Германию познакомилась с первым мужем, югославским бизнесменом, его звали Антун Маруна, и он был совладельцем ресторанчика, в котором мы обедали. Вышла замуж, и почти два года жила в благополучной до тошноты Швейцарии. Поэтому бОльшую часть ажиотажа вокруг группы пропустила.
Технология сменных насадок
- Кстати, ты же не дописала альбом, как Литягин выкрутился с недостающими песнями?
- Он схватился за голову и побежал по кабакам, дискотекам – искать вокалисток. В одном из кабаков он нашел Свету Разину, а она порекомендовала свою подружку, Наташу Гулькину. Та в это время работала телефонисткой. Наташа и дописала недостающие песни, получилось довольно похоже на меня. Кстати, Литягин пытался поступить честно – хотел дать переписать весь альбом Наташе и, даже некоторые песни они переделали, из-за чего позже пошла путаница: где пою я, а где Гулькина. Но пришло время писать новый репертуар. Тогда Света и Наташа сказали: «Андрей, не надо больше Риты, мы будем сами петь». Андрей быстро смекнул, что ему гораздо выгоднее выпускать на сцену марионеток, которые только открывают рот, чем терпеть капризы поющих солисток. К тому же публика привыкла к моему голосу и моему стилю, да и тот материал, который сочинял Литягин могла спеть только я – человек профессиональный и умеющий петь все: одно дело перепевать песни поверх моей фонограммы, и совсем другое – работать с новым материалом. Он снова позвонил ко мне. На этот раз он заплатил мне какую-то символическую сумму и сказал: «Если тебе будут нужны деньги, звони», - признаюсь честно, пару раз я этим предложением воспользовалась, когда было совсем худо.
- А почему в группе началась такая стремительная смена солисток? Кажется даже были какие-то проблемы с гастролями: ждут Гулькину, а приезжает Ветлицкая, ходили слухи о двух-трех составах «Миража», выезжающих в разные города одновременно.
- Ну не зря же Литягин так назвал группу – «Мираж», обман зрения. Изначально ведь вообще был магнитоальбом не существующей группы. И потом постоянным оставался только голос – девушки сменяли друг друга, их ставили на сцену парами: беленькая и черненькая, а зрители на огромном стадионе не могли разглядеть их лица. Они танцевали, открывали рот и получали за это три копейки, а вся прибыль шла в карман продюсеров. Очень удобно: как хочешь, так их и используй, и не только на сцене, а отказалась – пошла вон, другую поставим. Сами же девочки очень быстро «подсаживались» на звездную атмосферу: выходя на сцену они видели, что происходит с толпой в зале, как публика орет, как не отпускает со сцены, как тянется за автографами, пытается потрогать. Естественно у них появлялось ощущение, что это исключительно их заслуга. Начиналась мания величия, а вместе с ней требование платить больше. Первые две солистки Наташа Гулькина и Света Разина, которые хотя бы умели петь, когда поняли, что в «Мираже» им развернутся не дадут, тут же создали свои сольные проекты и на прежнем репертуаре паразитируют до сих пор. Конечно, теперь у них есть и другие песни, но отголоски «Миража» звучат и сегодня. Более того, в какой-то момент Света присвоила себе мою биографию, рассказывая в интернете и про Большой детский хор, и про консерваторию, и про Большой театр…Ради Бога, только Свету там никто не помнит. Кстати, по этому поводу нам устраивали «очную ставку» в «Большой стирке». В результате, увидев меня, Разина сказала, что не хочет ни с кем ссориться и предложила петь дуэтом.
- Это смешно. Если мы не путаем, в «Мираже» работали и Наталья Ветлицкая, и Ира Салтыкова, и Таня Овсиенко – все они прекрасно выступают сегодня, сами поют, имеют симпатичный репертуар и поклонников, и не очень то вспоминают «Мираж».
- Потому что они нашли свой стиль. Даже Таня, которой пришлось очень нелегко… Она же начинала в группе, как костюмер Ветлицкой, совсем юная, угловатая, замкнутая девочка, стояла за сценой и повторяла Наташины движения. Как-то раз Ветлицкая отказалась выступать – то ли заболела, то ли тоже пошла на конфликт из-за денег, и Литягин выпустил на сцену Таню. Она продержалась в группе дольше всех.
Не моя тусовка
- И попала под скандал, когда в газетах первый раз появилась информация, что «Мираж» выступает под чужую фонограмму. Помнится, Татьяну даже публика освистывала.
- Ей досталось, поклонники «Миража» однажды ее чуть ли не побили, вели себя очень агрессивно, как будто она виновата в этом обмане. Думаю, что информация просочилась вот откуда. Тогда еще существовали худсоветы, и Андрей должен был показать программу в Министерстве культуры. А там надо было петь в живую. Андрей уговорил прийти меня. Я спела три или четыре песни, и целый день провела в эстрадной тусовке. Чувствовала себя отвратительно – разговоры про то, кто сколько выпил, и кто с кем переспал меня, воспитанную в строгих нравах и на высоком искусстве шокировали невероятно. Я еще раз убедилась, какая же я молодец, что не дала себя втянуть в шоу-бизнес. Я в это время уже была солисткой Большого театра, пела центровые партии: Ольгу в «Онегине», Полину в «Пиковой даме», Лауру в «Каменном госте»…, часто выезжала за рубеж.
- Говорят, в Большой театр можно попасть только по большому блату?
- Нет, я попала по конкурсу. Я с пол-года уже пела там какие-то партии, поэтому пришла на конкурс сразу на третий тур, и общая комиссия взяла меня в солистки – я даже стажером не была. Проработала в театре я десять лет, ушла два года назад…Руководство менялось несколько раз, каждое имело своих фаворитов. В какой-то момент я почувствовала, что меня задвигают. Я боролась, ругалась, доказывала что-то. Понимаете, чтобы выжить артиста из театра, не надо его ловить на дисциплинарных нарушениях, не надо ему говорить, что он плохой артист, достаточно просто не давать выходить ему на сцену… Я была вынуждена уйти, но без работы я не осталась: у меня очень много концертов, потому что я пою совершенно разный репертуар: и классику, и пафосные патриотические песни, и обычную попсу – на любом празднике, на мероприятиях любого уровня для меня есть работа.
Плохая примета
- Рит, ты обмолвилась, что югославский мужчина с красивой фамилией Маруна был твоим первым мужем. Первым, значит не единственным?
- Был еще второй – композитор и концертмейстер Большого театра. Был и третий… он написал про меня книжку. Он не самое мое приятное воспоминание, может быть потому, что на момент нашего с ним расставания пришелся самый сложный период моей жизни. Вообще весь прошлый год был какой-то развальный, все началось с того, что у меня прямо с руки пропало кольцо с бриллиантом, подруга сказала, что это очень плохая примета… И началось: меня подставляли с деньгами, подводили друзья, с которыми общалась двадцать лет… Муж, подлец, оказывается, изменял мне со всеми подряд, говорил: «А разве не так живет вся богема?», - да еще жил за мой счет… До кучи меня еще обворовали, и вместе с вещами прихватили толстенную записную книжку, где все мои связи, практически вся жизнь. У меня началась дикая депрессия, я даже подумывала перестать петь, начала по газетам искать работу. У меня не было денег даже чтобы за квартиру заплатить, к счастью появились люди, которые давали мне 500 рублей, тысячу, понимая, что верну я очень нескоро. Я подумала: «Может мне запить?», - но поняла, что в этом нет смысла, все равно не поможет. И вдруг раздался телефонный звонок, старый приятель предложил очень хорошую халтуру – они открывали отель и хотели, чтобы я в момент, когда будут разрезать ленточку спела что-нибудь очень пафосное. Я хотела сказать: «Я больше не пою, - а вместо этого тихо-тихо спросила, - А мне за это что-нибудь заплатят?». Когда мне назвали сумму, я чуть не упала. Я нашла потрясающую минусовку, сама сочинила вокализ… И после этой презентации я стала возвращаться к жизни, словно ленточка, которую разрезали, открывала мне путь в совершенно новую жизнь. Сразу же появились мои поклонники, они и раньше периодически появлялись, но теперь они взялись за меня решительно, сколотили инициативную группу, которая помогает делать мой проект. В личной жизни тоже все встало на место, я поняла, что печати в паспорте мало чего дают, поэтому сегодня я не замужем, но не свободна – он ждал меня шесть лет, и теперь мы очень близки: я могу кататься по гастролям, он уезжает в командировки, но у нас все время остается духовная связь. Подруги все время спрашивают: «Ритка, когда ты родишь?». Пожалуй, пришло время и над этим вопросом задуматься всерьез.
Возвращение живых мертвецов
- Мы совсем забыли про «Мираж», а ведь он как елка – вечно живой. Точнее, возрожденный.
- Только я с облегчением подумала, что фальсификация закончилась, мне позвонил один мой знакомый и сообщил о презентации… нового альбома группы «Мираж». Я решила, а почему бы, не пойти? Взяла с собой охрану, друзей из ФСБ, обставила себя со всех сторон и отправилась в «Метелицу». Приглашены были все прежние составы, кроме меня, естественно. Первой ко мне подошла Таня Овсиенко, мы очень обрадовались друг другу, весь вечер обнимались и болтали. Разина с Гулькиной так и не подошли. Приехала Ира Салтыкова, подскочила в полумраке к нашему столику, увидела меня: «У-у-у, Ритка здесь, я пошла от греха подальше», - опрокинула рюмку и уехала. В самый разгар веселья вышел на сцену Андрей Вульф, ведущий мероприятия и объявил: «Друзья мои, у нас тут рояль в кустах, а за роялем сюрприз для вас». Меня вытащили на сцену, и я под собственный аккомпанемент начала петь… Тут же набежали корреспонденты, камеры – слава Богу, прессы было приглашено много, чтобы освещать презентацию. В общем, получился скандал, потому что когда девицы вышли на сцену и стали открывать рот под мою фонограмму их попросту освистали. Литягин с Букреевым ходили черные, зубами лязгали, а подойти ко мне боялись, потому что за мной неотступно следовали двое огромных хлопцев, они меня даже в туалет провожали и караулили у дверей. В конце концов Букреев набрался смелости, подошел: «Рит, ну что ты так, сказала бы что придешь…». Да, но и на этом история не закончилась.
- Дай, угадаем: через пару лет тебе опять позвонил Литягин и предложил записать новый альбом?
- Точно, только на этот раз звонил Букреев: «Ты сейчас не в театре, давай оживим эту историю, тем более, что сейчас нова в моде Диско-80-х». Я уже и сама об этом подумывала, со всех радиоволн звучит ретро, я согласилась, но с условием, что будет совсем новое звучание, новые аранжировки и что на диске будет стоять только моя фамилия и никаких фотографий девиц. Мне пообещали выполнить все условия и заплатить довольно большие деньги…
- Вы заключили контракт?
- Не-е-ет, в том-то и дело! Букреев рыдал передо мной на коленях, умолял согласиться, давал слово джентльмена. И я снова сыграла в «лохотрон». Пока я голосила в студии, конвейер уже работал полным ходом: пришел некий директор Сергей Белоус, провели кастинг девчонок, отобрали в лучшем виде: ноги, сиськи, животики, ротики… Понятно, для чего отбирали. Через месяц в эфире появился клип…
- И-и-и?????
- И я опять пролетела. О том, как я поговорила с Белоусом, я уже рассказала. А Литягин с Букреевым, как обычно, исчезли, растаяли, как мираж - менять телефоны, квартиры, явки они научились хорошо за 15 лет. Более того, из обещанных денег они выплатили лишь седьмую часть. Как-то мне все-таки удалось дозвониться до Саши, спрашиваю: «Ну почему опять эти девчонки?». Он: «Рит, ну ты что, будешь ходить по дням рожденья разных богатых людей, развлекать их в сауне. Ты же понимаешь, что у нас именно такое направление». Боже, - думаю, - они под мой голос еще и оргии устраивают! Я очень возмущалась, требовала, чтобы они не использовали мой голос, чтобы переписали все фонограммы - они, конечно, обещали. В результате ничего не сделали, только в песне «Брось», на которую сняли клип поверх моего голоса наложили на фонограмму какую-то грязь - я знаю, это Фрида из «Полиции нравов» прописала, она у них сейчас администратором работает.
Это не мираж.
- Интересно, сколько же денег на тебе заработали Литягин с Букреевым, наверное, особняки на Канарах отстроили?
- Литягин – нет, а Букреев… он еще десять лет назад на деньги «Миража» банк открыл, потом были нефтяные вышки, пароходы…в общем, какой-то теневой бизнес, я слышала, что у него свой остров возле Кипра.
- Ты с Литягиным сейчас общаешься?
- У нас никогда не было дружеского общения, но от своих поклонников я знаю, что он очень внимательно следит за каждым моим шагом. Он меня боится, потому что в любой момент я могу выйти из тени и сказать: «Хватит, теперь я сама буду пить из этого источника». Именно сейчас и наступает такой момент, и слава Богу, что мне не 60 лет, что я не кривая-косая-хромая, как обо мне писали много лет подряд. Я готовлю акцию под названием «Это не мираж» и уверяю, что все концерты буду петь только в живую, потому что понимаю, если люди опять услышат фонограмму, они не поверят уже и мне. А «Мираж» на этом закончится, потому что новых песен, спетых моим голосом у них не будет, а сымитировать мой тембр у них не получится. Дело в том, что у меня такое строение носоглотки, что я говорю и пою со специфическим носовым призвуком, который специально подделать невозможно. Наверное, поэтому меня всегда узнают.
- Было бы весело, если бы вы столкнулись с нынешним «Миражом» на одной площадке.
- Ха, музыкальный мир тесный – так оно и будет.
Катерина РОМАНЕНКОВА, Татьяна АЛЕКСЕЕВА
Сентябрь 2003 года
|
