Так уж устроена жизнь, что порой романтическая сказка может превратиться в жестокий триллер, а трепетный влюбленный в беспощадного убийцу…
Последнее, что помнил Вилли, проваливаясь то ли в сон, то ли в небытие, слова Валентины: «Я больше не люблю тебя, ты такой же, как они – жестокий и бесчеловечный, уходи, я не хочу тебя видеть…». Он не помнил, как вернулся домой, как открыл дверцу домашней аптечки – дурацкая зеркальная дверца, кому только в голову пришло прятать таблетки за зеркалом, которое вечно отражает лицо, искаженное болью и недомоганием… Он не помнил, как срывал упаковки с импортных пузырьков со снотворным – мать привезла из Франции, чтоб надолго хватило – спасибо, мама, пригодилось, теперь уж навсегда… Он не помнил, как включил музыку – «умирать, так с музыкой», сейчас, сейчас все закончится, все… Яркая вспышка света и отдаленные, невнятные голоса – что это, где я?… сквозь ослепительную белизну стали проступать силуэты: женщина в белом халате и косынке, мужчина в черном… или в сером… в форме… милицейской – нет, не хочу, нет, зачем вы меня спасли?…
Теперь все можно…
Как начинается любовь, никто не знает, особенно, когда влюбленным по 16 лет, возможно, случайный взгляд, или неординарный поступок, или совпадение увлечений… а еще лучше имен. Их звали Валентина и Валентин, правда, он считал свое имя каким-то девичьим и поэтому представлялся на западный манер Вилли. Как началась их любовь? С вечеринки по случаю окончания девятого класса – теперь мы взрослые, и нам все можно, и даже предки не ворчат из-за того, что их чады собрались кутить всю ночь где-то на загородной даче, а с собой везут не лимонад «Колокольчик», а Мартини. Теперь можно все и поэтому к ночи веселая пирушка стала напоминать кадры из скандального фильма «Калигула». Вилли увидел Валентину в окно – девушка одиноко сидела на скамье в беседке и смотрела на звезды. «Странная», - подумал юноша и тоже вышел на улицу. Может быть, тогда и родилась их любовь, или чуть позже, когда Валька, увернувшись от поцелуя, сказала: «Я так не могу, без любви». Потом были длинные каникулы и новый учебный год, и такой несовременный роман с письмами и цветами, с прогулками по парку и приглашениями в театр. Одноклассницы тихо завидовали, дружки пытались задеть: «Не дает?».
Вилли и сам на себя удивлялся: обеспеченный и смазливый он привык «ломать» девиц в первый же вечер знакомства, а тут пол-года ухаживаний (он и слова-то такого раньше не знал), а скромница Валька его даже поцелуями не баловала. «Мне 16 лет только в феврале исполнится, в День Святого Валентина, в этот день я и стану твоей», - пообещала девушка.
Ко Дню Святого Валентина
Приближался долгожданный праздник. Вилли уже знал, что в этот день он будет единственным гостем на дне рождения своей любимой, что после занятий они сразу пойдут к ней домой и останутся одни до утра – Валькина бабушка обещала заночевать у подружки, а родители уже три года жили и работали в Англии.
Они торопились домой, замешивая ботинками глубокий, рыхлый снег, не разбирая дороги, стараясь сократить путь хотя бы на несколько шагов, на несколько секунд, они так торопились друг другу в объятия… Если вот здесь свернуть за магазин и проскользнуть между гаражами, можно здорово сократить путь. Стоп! «Фу, ты, Витька, какого черта ты тут делаешь? Вы что, ребята?», - Валька слегка вскрикнула и выронила огромный букет алых роз и в это же мгновение почувствовала резкую боль – кто-то сильно вывернул ей руку за спину. Кинувшийся на помощь Вил, не успел сделать и двух шагов – удар в затылок повалил его на снег.
Когда он очнулся, то не сразу понял, что происходит: его Валентина, его любимая, желанная, стыдливая Валька лежала на усыпанном строительным мусором полу старого полуразвалившегося особняка и тихо всхлипывала – ни кричать, ни бороться она уже не могла. Возле ее ног стоял на коленях подонок Витька, похотливо застегивая ширинку джинсов. «Санек, один ты остался, подходи, не дрейфь», - бросил он самому мелкому, сплюнув сквозь зубы… Только теперь до Вилли дошел весь ужас произошедшего, эти пятеро пацанов, таких же, как он школьников: трое одноклассников, двое из параллельного, только что надругались над тем, что он так бережно оберегал. Вил рванулся вперед, но его руки были крепко привязаны к водопроводной трубе: «Я убью вас!», - прорычал парень и подавился ударом сапога в лицо. «Благодарить нас должен, самую грязную работу за тебя сделали - вскрыли твою целку, - взгоготнул Генка, парень из параллельного класса, - а ты, сучка, если пикнешь, пожалеешь, что жива осталась. Пошли отсюда».
Никто не узнает
«Малыш, я не оставлю тебя одну, ты заснешь, а потом я сразу уйду, я обещаю, - Вилли гладил девушку по голове, - не бойся, об этом никто не узнает, они не разболтают, побоятся». Валя все еще всхлипывала, но успокоительное начинало действовать, и она заснула…
Следующий день для Вилли начался тревожным звонком, бабушка Валентины рыдала в трубку: «Я доверила тебе девочку, а ты… ты ее обидел? Она порезала себе вены… ее увезли в больницу…». «Я не виноват», - хотел закричать Вил, но сдержался, ведь тогда пришлось бы рассказать всю правду.
Возмездие свыше
«Я отомщу за тебя, отомщу каждому», - Вил был в отчаянии, к любимой в палату его не пустили, о ее состоянии он ничего не знал… Он был готов растерзать подонков зубами, но понимал, что действовать надо с умом.
Достать банку концентрированной кислоты, имея деньги было несложно – друзья из автосервиса разворотили несколько старых аккумуляторов и набрали поллитровку опасной жидкости. Подкараулить в темном подъезде вечно поддатого ВитькА – тоже дело одного-двух дней. Вилли решил начать свою месть именно с ВитькА, до сих пор перед глазами стояла картина: распростертая на полу Валя и этот мерзавец у ее ног. «Больше ты не воспользуешься своим грязным отростком никогда». В эту ночь жителей элитной многоэтажки разбудил истошный вопль – пьяный подросток корчился на ступеньках, срывая с себя остатки сварившихся с его кожей в единое месиво штанов. Осколки водочной бутылки валялись рядом – потом Витя вспомнил, что нес домой бутылку водки и споткнулся в темноте.
Милиция взялась за ночной магазинчик… а Саньке, хилому подростку, который так и не решился присоединиться в тот вечер к дружкам пришло письмо: «И дана мне власть вершить возмездие. Первый грешник лишен мною права продолжать свой род, второй падет от неблагодарности железного друга…». «Бред какой-то, - Саня спрятал бумажку в стол, он уже знал, что приключилось с Витьком, - это случайность…где он железного друга найдет, памятник, что ли притащит?..»
Если бы он знал, что Вилли уже третий день караулит второго обидчика Игоря в гараже его папочки, который пообещал сыну ко дню рождения подарить старенький автомобиль «Фольксваген-жук», эдакое горбатое чудо, с условием, что сын отремонтирует машину собственными руками. Игорь обожал эту старенькую машинку, и все свободное время «лежал под ней». В этот вечер он приподнял передок машины на домкрате и разбирался с передним мостом. Игорь так и не узнал, что случилось, он даже крикнуть не успел, когда машина всей своей многокилограммовой массой упала ему на грудную клетку. Мальчишку обнаружил отец лишь на следующий день.
«Прелюбодеяние – грех, открытый нам Змием, так пусть третий прелюбодеец от Змия и погибнет». Очередное послание сильно напрягло Саньку. Он уже знал о гибели Игоря и понимал, что это не несчастный случай, понимал он, что и Витька не сам облился кислотой, он только не понимал, что делать, как спасаться. Предупредить Кирилла с Генкой – еще двух дружков-виновников или бежать к Вилли: умолять, просить прощения – ведь он же не насиловал его подружку… Кто же этот третий?
Ответ на этот вопрос пришел через несколько дней: обеспокоенные «капелью с потолка» соседи вызвали слесаря, а тот взломал дверь квартиры сверху – на полу ванной лежал мертвый парень, а из переполненной ванной на пол лилась вода. Приехавшая «Скорая» констатировала смерть от укуса ядовитой змеи. Этим парнем оказался Кирилл – расчет был точным: голодная змея спешит к водопою, а напившись, ищет жертву.
Генка, как и его одноклассник Кирилл уже стал забывать приключение Дня Влюбленных. Поначалу его удивляло, что этот недоносок Санька из параллельного класса, который все и организовал в последний момент сдрейфил и отказался насиловать Вальку. Собственно, ради него все это и было придумано, это Саньке не давало покоя, что Валентина, по которой он сох с пятого класса достанется красавчику Вилли. «Надо бы прижать СанькА, поинтересоваться, не заявила ли эта полоумная в ментуру, а то ее что-то в школе не видно, да и двух «подельничков» давно не встречал, и Кира сегодня прогуливает…», - размышлял Генка, подходя к подъезду своего дома. Наверху что-то громыхнуло, он машинально задрал голову – огромная, острая ледяная глыба, сверкнув на солнце, словно острый меч полоснула по глазам и, рассыпавшись осколками, вошла в мозг, который может быть, и успел подумать об опасности – но слишком поздно.
О, эту ледышку Вилли «выращивал» целую неделю, а февральские морозы ему помогали, каждую ночь он поливал едва заметную сосульку прямо над входом в подъезд четвертого обидчика и радовался ей, подрастающей, как ребенок цветному леденцу. И теперь, сидя на крыше с тяжелым, железным ломом он ликовал – отомстил, всем четверым отомстил, остался Санька, ему надо отправить очередное письмо, вот оно, лежит в кармане «Четвертый обидчик сражен гневом Зевса, его молния застыла в назидание тебе, ибо очередь твоя, готовься». Вилли видел, как перепуган Санька и очень надеялся, что тот не выдержит и сам наложит на себя руки. Но Санька очень дорожил своей никчемной жизнью, дорожил даже больше, чем свободой – последнее письмо заставило его пойти в милицию с повинной…
Прощальный букет
Вил бежал в больницу, он уже знал, что Валентина вчера пришла в себя и теперь его, может быть, пустят к ней в палату – даже если не будут пускать, он все равно прорвется, он должен сообщить любимой, что она отомщена. Он купил большой букет роз – нет не алых, он не хотел, чтобы цветы напоминали любимой о том ужасном дне, он больше никогда не будет дарить ей алые цветы – белые, розовые, даже желтые… да, именно желтые, пусть у Вальки будет свое собственное солнышко…
Его пустили, медсестра сжалилась над парнем с букетом, огромным, как парашют… Валька была бледненькой и какой-то повзрослевшей на много лет, словно за эти десять дней скитаний между жизнью и смертью она прожила несколько чужих нелегких судеб. Улыбнувшись навстречу любимому, она испуганно взглянула на цветы: «Это к разлуке… ты разве не знаешь, что желтые цветы – к разлуке?». «Предрассудки, мы придумаем свои приметы, потому что теперь я тебя не оставлю ни на минуту. Я пришел, чтобы сказать тебе, что я очень сильно тебя люблю, что я отомстил за тебя, что твои обидчики наказаны сполна…» Вилли говорил, не останавливаясь, с азартом и даже удовольствием описывая страдания каждого из парней. Валька не верила, что это ее Вил, добрый и заботливый, ласковый и нежный – что-то в нем изменилось, что-то появилось от злого охотника, или дикого зверя… или это всегда в нем было, только она не замечала… Да, ведь он ничуть не лучше других парней, и не известно как теперь он будет к ней относиться… «Уходи, - она произнесла это чуть слышно, но слово прозвучало как гром небесный, - уходи!».
***
Когда Вил, распластавшись посреди комнаты, вспоминал события последних дней, когда снотворное уже мутило сознание, а тело наливалось вселенской тяжестью, наряд милиции уже спешил к его дому. Санёк рассказал все: и про групповое изнасилование, совершенное 14 февраля в подвале заброшенного дома, и про нелепые смерти своих сотоварищей, и про письма, появлявшиеся в его почтовом ящике сразу после этих смертей. Люди в милицейской форме спасли Валентину жизнь, но вряд ли они оставят ему свободу – столь жестоко спланированные преступления вряд ли можно классифицировать, как совершенные в состоянии аффекта.
Виктория ЗНОЙНАЯ (Катерина РОМАНЕНКОВА, Татьяна АЛЕКСЕЕВА) февраль 2004 года
