Такова природа мужчины - быть завоевателем: привилегий, денег, женщин… Но почему-то в эйфории победитель не задумывается, что не все призы достаются бесплатно.
Такая карьерная лестница
Рабочий день шел к завершению, и, кажется, сегодня он закончится вовремя – можно со вкусом провести вечер… или лучше пораньше вернуться домой? Вадим Николаевич остановил взгляд на фотографии: две юные девушки улыбались со снимка – дочери. «Любовницы приходят и уходят, а дети – наши вечные ценности, - вслух подумал мужчина и снял телефонную трубку, - Леночка, все отменяется, иди сегодня домой».
Три года назад жена Вадима умерла, это не было для него неожиданностью – Светлана болела долго, угасала безвозвратно, но всячески цеплялась за жизнь, мучилась сама и изводила своей болезнью близких. Две маленькие дочки держали ее на этом свете, да еще внимание и сердечность мужа день за днем отвоевывали для нее недели, месяцы, годы жизни. Он заботился о жене, как мог: лучшие врачи, лучший уход, цветы и подарки до самой последней минуты ее жизни. Вадим был благодарен Светлане за двух дочерей, которых любил без меры, был для них и отцом, и матерью, и даже стариком Хоттабычем, готовым в каждый миг исполнить любое желание, любой каприз и самую невероятную мечту. Он знал, что девочки – его гордость, его единственная опора в будущем, его семья. Конечно, Вадим был еще довольно молодым мужчиной, и мог бы жениться второй раз, но он решил сохранить для девочек светлый образ их матери, а поэтому все отношения с женщинами оставались за пределами дома.
Любовницы были у Вадима всегда, даже, когда была жива Светлана – эффектный руководитель компании был лакомым кусочком для всех сотрудниц женского пола. Уже больше десяти лет Вадим Николаевич возглавлял строительную фирму: центры маркетинга и досуга, выставочные комплексы, спортивные городки в России и за рубежом – далеко не полный перечень его объектов, фирма росла, множился и персонал, а значит, выбор симпатичных девушек не иссякал. Вадим относился к внебрачным связям легко, как к приятному досугу или посещению тренажерного зала, с любовницей вел себя обходительно и щедро: подарки и денежные премии были обязательным дополнением к ужинам в ресторанах и интимному отдыху в дорогом номере гостиницы. А когда очередная пассия надоедала, просто переводил ее «с глаз долой» в один из филиалов с повышением в должности и зарплате. Девушки оставались довольны, и считали любовную связь с шефом удобным трамплином в карьерном росте – это же надо быть полной дурой, чтобы, едва закончив институт, отказаться от должности руководителя отдела за какой-то там полугодовой роман с начальником.
Новую секретаршу пришлось икать поспешно, старая, дурочка забеременела и решила сохранить ребенка. Вадим Николаевич дал ей понять, чтоб на него не рассчитывала, заплатил ей щедрое «выходное пособие» и отправил подальше, в Новосибирский филиал. Рискуя остаться совсем безо всего, девушка согласилась.
Риту порекомендовал кто-то из сотрудников, Вадим Николаевич даже не вдавался в подробности кто, главное она вполне его устраивала, как хороший секретарь: исполнительная, интеллигентная, недавно окончила институт и успела поработать секретаршей в небольшой компании. Вопрос брать ее или нет, отпал, когда Вадим оценил ее внешние данные – стильная и утонченная, просто французская девушка!
Сам привел
Максим работал в фирме недавно, но уже успел зарекомендовать себя, как честный, исполнительный и перспективный менеджер. Обладая веселым нравом, симпатичной внешностью, он был любимцем самых молоденьких сотрудниц, а заодно и дамочек за сорок, которые с удовольствием бы приобрели его в качестве зятя. А впрочем, и в качестве молодого друга тоже. Но дальше приятельских отношений никто не продвигался – все знали, что у Макса есть невеста. То, что он свою девушку устроил работать секретарем, вызвало недоумение и сочувствие: «Потеряешь». «Но я ведь рядом», - парировал предсказания молодой человек.
«Ну, как на новом месте?» – Макс заглянул в приемную и подмигнул девушке. «Нормально, осваиваюсь потихоньку, спасибо, что порекомендовал меня, именно о таком месте я мечтала – солидная фирма, хорошая зарплата, да и шеф, вроде бы ничего – приветливый». «Ты с ним поосторожнее, он любит красивых девушек, смотри не кокетничай, я тут рядом, все вижу», - Максим подскочил к рабочему столу девушки и навис над ним, изображая «всевидящего горного орла». «Ой, как страшно, - Рита включилась в игру, - не ешь меня, я тебе пригожусь… лучше пошли, пообедаем, покажи мне вашу расхваленную столовую».
«Значит, говоришь, не пропускает ни одну, - девушка удивленно вскинула брови, - Так зачем же ты меня сюда устроил?» «Ты ведь очень хотела такую работу. А я тебя люблю, и верю тебе, - молодой человек пристально посмотрел на Риту, начиная этот разговор в шутливой форме, он только хотел предупредить любимую, но никак не напугать, - Вадим Николаевич не монстр, он придерживается принципа: не хочешь, не надо, забыли. На фирме достаточно девушек, которые не прочь. Так что не волнуйся, и помни, что я рядом – только позови».
Уже через неделю Рита абсолютно освоилась на новом рабочем месте, навела полный порядок в бумагах и высказала несколько ценных предложений по организации дальнейшей работы. Вадим Николаевич к ней приглядывался, он уже знал, какой участок работы в дальнейшим доверит этой расторопной и креативной сотруднице. Но для начала… «Рита-Рита-Маргарита-Маргаритка…», - напевая незамысловатый эстрадный шлягер шеф вышел в приемную, - Маргарита, вы, должно быть любите желтые цветы… И французскую кухню. Молчите, не отвечайте: я приглашаю вас пообедать во французский ресторанчик. Нет-нет-нет, - не давая возможности отказаться продолжал мужчина, - это сугубо производственное мероприятие, совещание. Нам нужно обсудить оформление договоров с подрядчиками и … очень хочется есть – а времени на то и другое по отдельности просто нет. Так что отказаться вы не можете – вы мой секретарь.
Вадим не форсировал события, вел себя сдержанно и осторожно – деловой обед, служебные бумаги на десерт, доставка секретарши назад, на ее рабочее место, и новые распоряжения, очередные обеды, галантность и сдержанность, шоколадные конфеты на день Святого Валентина, букет роз на 8 марта, денежная премия…
Рита давно забыла предупреждение Макса, она решила, что все это дурные сплетни, которые неизбежно окружают человека такого положения. Она привыкла к служебным обедам, а местная «хорошая» столовая казалась ей общепитовской забегаловкой. Когда Макс в очередной раз заглянул в приемную и позвал ее пообедать, она отказалась: «Нет, Максим, спасибо, чуть позже мы поедем обедать с Вадимом Николаевичем, нужно обсудить договора поставщиков». «Тебе не кажется, что эти обеды стали слишком частыми?, - молодой человек с трудом сдерживал раздражение, - я тебя предупреждал. Или тебе это нравится?». «Макс, перестань злиться, - девушка устало захлопнула папку, ей совершенно не хотелось оправдываться, не будучи виноватой, - ты пойми: это моя работа и ничего личного».
Сплетни расползались по фирме, как тараканы, натыкаясь на Максима, словно на Фумитокс, и бросались прочь. Сотрудники отворачивались от него, словно боялись взглядом выдать новость: у шефа роман с новой секретаршей. Но информация недолго остается тайной, когда ее знают больше одного человека – Максим захлебнулся подслушанным, не поверил, но факты…. Факты сошлись как пазлы: обеды, вечера – в последний месяц у Риты не оставалось ни минуты для него: поздние совещания, корпоративные ужины, ее телефон не отвечал до глубокой ночи, а утром она небрежно объясняла: «Трубка села». Не очень-то понимая, что он творит, молодой человек ворвался в кабинет шефа…
Рита стояла в дверях кабинета, понимая, что надо бы уйти, но была не в силах это сделать. Как и подобает секретарю, она попыталась остановить незваного посетителя и, проследовав за ним в кабинет шефа, стала невольной свидетельницей мужских разборок. Сначала ее тихий Макс кричал на шефа, потом вдруг стих, и заговорил Вадим Николаевич: «Вы, наверное, понимаете, что уволены? Секретарь вам сообщит, когда приехать за документами и расчетом». Только теперь мужчины заметили, что они не одни, с последней надеждой Макс поднял глаза на Риту: «Скажи, что все это неправда, - девушка молчала, - Я готов все простить… Ты пойдешь со мной?». Это решение далось ей непросто, она просто не думала, что придется делать выбор: был просто Макс, любимый мальчик, жених, и был Вадим – ее шеф… а может быть не только шеф?.. «Нет, я останусь», - приговором прозвучал ее ответ.
Запланированная месть
Неделю Макс ходил, словно в скафандре с испорченной подачей кислорода – он задыхался, он с трудом справлялся с простыми движениями, он не хотел никого видеть и слышать. Через десять дней к нему пришла единственная спасительная мысль: «Лучше злость, чем отчаяние», - а через две недели появилось желание отомстить. Он стал возвращаться к жизни: нашел новую работу, встретился со старыми друзьями и сделал первый шаг к исполнению задуманного – узнал, где живет его бывший шеф. О том, что Вадим Николаевич души не чает в своих дочерях, ходили легенды, ничего более важного и дорогого для него просто не существовало, даже фирма, которую он создал с нуля и поднял до международных масштабов, не занимала в его сердце и десятой доли, принадлежащего девочкам. Максим резонно решил бить в самое уязвимое место. Нет, он не собирался причинять девочкам физический ущерб – Боже упаси дойти до криминала, просто хотел для начала познакомиться с ними, а потом как получится… «Было бы здорово, если бы одна из них влюбилась в меня. Представляю глаза бессовестного папочки, когда дочка представит меня, как своего жениха. Интересно, как он поступит: снова выгонит? Тогда он сделает больно своей любимой дочери», - Максим ехидно улыбался своим фантазиям, направляясь к дому ненавистного шефа. Эту дорогу он уже выучил досконально, каждый вечер, как на работу приходил сюда и наблюдал. Он уже знал, что старшей дочери Александре 21 год, она оканчивает институт, младшая Наташа учится на первом курсе, ей 17, несовершеннолетняя, а значит, с ней бы лучше не связываться. Но кто знает, вдруг сердце старшей ему не удастся завоевать… На всякий случай придется знакомиться с обеими: «Путь для младшей я буду Павлом, убавлю пару лет, сменю имидж. Все-таки они сестры, наверное, делятся впечатлениями о новых ухажерах».
Вопреки опасениям Макс понравился обеим сестрам, и вот уже целый месяц ходил на свидания по графику: по четным дням – Саша, по нечетным – Наташа, - чтобы не запутаться. Для Саши он был Максимом, менеджером компьютерной фирмы, серьезным трудоголиком, всегда при костюме и галстуке, в дорогих часах и на приличном авто – роскошь, заработанная на старой работе. Юной Наташе он назвался Пашей, бедным художником с богатой фантазией, небрежность в одежде объяснялась стилем, а букет разноцветной проволоки эксклюзивной работой. Обеспеченной с детства Наталье было весело с этим бессребреником, к тому же если что, ради счастья дочери папочка ведь сможет купить для ее жениха художественную мастерскую, раскрутить его имя – Наташке нравилась идея стать женой знаменитого художника. Александра тоже была в восторге от нового знакомого – именно таким, перспективным и надежным должен быть ее будущий муж. Рано или поздно бизнес отца должен перейти в чьи-то более молодые руки. Кроме того, Сашу приятно удивляло, что за месяц свиданий, Максим еще не намекнул на интимные отношения. «Надо бы самой его подтолкнуть, а то, как бы мой женишок не уплыл».
«Извини, мы уже долго встречаемся, а я еще не приглашал тебя домой, - Макс знал, что сейчас прикоснется к болевой точке девушки, но, задумывая месть, решил закрыть себя от жалости и угрызений совести - понимаешь, у меня мама больна, уже давно и… никто не знает, сколько это продлится…». «Я тебя понимаю, - на глазах у Саши заблестели слезы, - пойдем ко мне, Наташка сегодня в танцевальной студии, а отец приходит очень поздно. Так что мы будем одни».
Он очень старался. Так в постели он никогда не выкладывался. Нет, отношения с Ритой он не имел в виду, он ее любил, поэтому просто отдавался страсти. А здесь была именно работа, хорошо поставленный спектакль, марафон удовольствий: снова и снова. Сашка выкрикивала: «Любимый», - и кусала губы, а Макс воображал растерянное лицо ее отца и приближался к эйфории: «Вот он, близок уже миг расплаты». «А-а», - неожиданная острая боль вырвала мужчину из сладких грез, на белом постельном белье расплывалась кривая красная клякса… «Эта дура додумалась оставить фужер возле подушки», - острый осколок тонкого стекла торчал из ладони Макса, страшный и неестественный, он рубил его линию жизни пополам, словно отсекая все прошлое, все хорошее, не оставляя выбора: только вперед, согласно правилам этой жестокой действительности. «Наверное, это знак, что я должен идти до конца. Он отобрал у меня все: любимую девушку, хорошие карьерные перспективы. И я отвечу ему тем же. К черту муки выбора: раз уж обе девицы влюблены в меня, как кошки, отыграюсь на них обеих, подожду, пока забеременеют, и брошу», - Макс зловеще ухмылялся, пока ему накладывали швы в травмпункте и продумывал дальнейшие планы.
Страшное открытие
«А может быть, мы и свадьбы сыграем вместе, - Наташка счастливо улыбалась, - он такой хороший, ты не представляешь. Я хотела пригласить его в гости, но он стесняется, говорит, что не умеет общаться в столь изысканном обществе», - девушка засмеялась и надула щеки, изображая из себя важную госпожу. Сестры сидели на крыше дома и обменивались девичьими секретами. Так повелось с детства, когда нужно было обсудить что-то секретное или очень взрослое, сестры забирались на крышу. Там, где до неба можно дотянуться рукой, где в свидетелях только звезды и Бог, они прятали первые взрослые журналы, там попробовали покурить, там сплетничали о мальчиках, и там же старшая сестра посвящала младшую в секреты кокетства. В последнее время им было, что обсудить: обе сестры влюбились, и хоть Саша была уверена, что Наташка еще сто раз разлюбит и снова влюбится, все же радовалась за сестру – первое чувство окрыляет. Этот художник Паша вызывал ее любопытство: то, что он живет в гараже, переделанном под мастерскую, где ночуют еще несколько творческих голодранцев, то, что непонятно на какие средства живет – сестра так и не смогла вразумительно сказать, чем же он все-таки занимается. Но почему-то особенно насторожило девушку, что, по словам Наташи, три дня назад ее парень сильно повредил руку, катаясь на мопеде. Правую. Странное совпадение – так не бывает. Почему-то Сашке стало тревожно, быть может, из-за высоты, из-за ощутимой совсем близко вечности, притаившейся на краю крыши – где-то там, за этой границей ее мама, так легко оказаться там, но назад уже не вернуться. «Пойдем отсюда, становится холодно», - Александра направилась прочь от своих мыслей, пока они начали казаться возможными.
«Макс, твой телефон надрывается», - девушка выскользнула из-под одеяла и хотела отнести мобильный любимого ему в ванну – вдруг срочный вызов на работу, но вдруг случайно обратила внимание, что цифры на дисплее составляют знакомую комбинацию: «Ну конечно же, это телефон Наташки. С какой это стати она звонит Максу? Эх сестренка!..». Внезапно Саша вспомнила про рану на руке: «Не может быть. Неужели он встречается и с моей сестрой?» Вода в ванной стихла, Сашка бросила телефон и едва успела прыгнуть в кровать. От волнения она выпалила новость, которая мучила ее последнюю неделю: «Максим, я беременна, ты рад?». О, конечно он был рад, половина его плана уже осуществилась, осталось дело за малым, точнее за младшей. С ней Макс уже несколько раз встречался, на этой же кровати, когда Наташа прогуливала лекции. Теперь надо посвятить себя ей целиком. А для беременной Наташи я…. «Любимая, я просто счастлив. На днях я уезжаю в командировку в Японию, а по приезду сделаю тебе официальное предложение. Что тебе привезти из страны восходящего солнца? Ну что ты, не расстраивайся, я же не надолго – недели на три, максимум на месяц, ты и не заметишь, как пройдет время. Займи себя чем-нибудь, чтоб не грустить». Александра действительно сильно расстроилась – она несколько дней думала, как сообщить Максу о беременности, и уж никак не думала, что он тут же умчится в командировку – разговор с отцом придется пока отложить. Но больше всего ее расстроил звонок сестры – может быть все-таки это ошибка.
В том, что цифры на дисплее мобильного не были ошибкой определителя, Александра убедилась уже через пару дней. Ей стало нехорошо, и она ушла с последней лекции. Подходя к дому, она разглядела удаляющуюся знакомую фигурку Наташи… а рядом еще одну, тоже знакомую, но совершенно нелепо одетую. Девушка почти не сомневалась, что это ее Максим, в это время будто бы разгуливающий по Токио. Ну, или как минимум его брат-близнец. Этой же ночью Саша устроила ревизию в телефоне сестры. Ну да, конечно, номер Максима значился под именем Паша, вот его SMS-ки с признаниями в любви, назначенные утренние встречи – понятно, сестра прогуливала институт, летела по первому его зову. «Ну какой же он негодяй! Зачем он морочит нам головы? Но как же быть мне, я ведь жду от него ребенка?! Кем бы он не был: Максимом или Павлом, он должен быть моим – я беременна! Надо поговорить с сестрой, открыть ей глаза, убедить, умолить, наконец, должна же она мне уступить, у нее таких парней будет сколько угодно… А может, я все-таки ошибаюсь?», - тонюсенькая надежда-соломинка возникла перед Сашей, она за нее схватилась и решила все-таки выследить «голубков».
Маме не будет скучно
Сашка никогда не мечтала стать актрисой, и эту роль играла неловко – нелепый старушечий плащ, беретка на глаза, крупные старомодные очечки, сутулая спина… Больше всего Александра боялась, что Натка ее узнает, поэтому шла за ней на приличном расстоянии. «А вот и он – каков красавец, ни за что бы не узнала в этом экстравагантном юноше своего импозантного Максима. Вот уж талант, - невольно залюбовалась девушка, - Но какой он настоящий? Если бедный художник, то откуда у него все эти предметы достатка. Нет, все-таки настоящий он со мной», - эта мысль показалась Саше приятной, ведь даже некоторые короли переодевались в чернь, чтобы развлечься среди своего народа. «Значит с ней у него несерьезно», - сделала вывод Александра и поспешила домой – собраться с мыслями для разговора с сестрой.
Она стояла очень близко к краю и говорила очень серьезно, чтобы сестра испугалась не на шутку: «Понимаешь, он мой, ты должна его уступить, я беременна». «Ты старшая, и я всегда тебе уступала, но я люблю его. Я ведь тоже могу оказаться беременной». «Ты еще маленькая, тебе рано замуж. Он мой, ты отдашь его мне», - Сашка сделала еще один шаг к краю крыши. Наташа по инерции шагнула к ней: «А вот еще посмотрим, он узнал, что ты беременна и просто сбежал – ко мне. Он тебя не любит, он мой». «Не бывать этому, - Александра приблизилась к сестре, - он мой, ты не встанешь на пути нашего счастья». Наталья что-то хотела ответить, но не успела, сестра схватила ее за воротник куртки и с силой отпихнула в сторону… граница вечности расступилась, впуская новую свою жительницу, и захлопнулась: есть только вход, а выхода нет. «Маме не будет скучно, - зачем-то проговорила Александра и тут же удивилась почему она не услышала крика сестры и страшного удара-приземления, - наверное она улетела к птицам».
Девушка была в шоке, но подчиняясь инстинкту самосохранения, вернулась домой и легла в постель с книжкой: «Меня никто не видел, я ничего не знаю». Через некоторое время раздался звонок – милиция… «Ваша сестра…. Вы что-нибудь знаете….вы можете давать показания?», - перед глазами поплыло, и Саша упала в обморок.
Все получилось само собой, обморок убедил милиционеров, лучше любых слез, потом Саша плакала и что-то говорила: про какого-то парня, в которого была влюблена Наташа, про то, что они вроде бы расстались, что Натка переживала, но… «Я и подумать не могла, что она на такое решится.
Вадим Николаевич был раздавлен горем, теперь у него оставался один единственный родной и любимый человечек – его Сашенька. Теперь мужчина после работы торопился домой, все любовницы были забыты. Он не переставал себя корить за то, что недостаточно времени уделял дочерям: «Быть может, если бы я с ней чаще разговаривал, этого не случилось бы. Я бы мог ей что-то посоветовать, поговорить с тем парнем, дать ему денег наконец. А теперь он пропал бесследно и его телефон не отвечает – испугался, наверное».
Молчал телефон и у Максима, да, он говорил, что не будет подключать роуминг, что будет звонить сам из гостиницы, но не звонил. Вот уже две недели от него не было вестей. Саша больше не вспоминала, что видела его с сестрой, что он вовсе не в Японии – она просто выбросила эту информацию из головы, запретила себе ее думать и тут же поверила в придуманные оправдания, ее напуганная психика вернула ее на месяц назад, где все еще было хорошо, чтобы заново, но уже без страшных ошибок прожить этот кусок жизни. Так бывает во сне, или в местах. И он позвонил – такой же ласковый и сочувствующий, он кричал из далекой Японии, а может быть из ближнего Подмосковья о том, как он скучает, как сожалеет о случившемся и как ждет не дождется, когда сможет вернуться к ней: «Ты меня слышишь? Я скучаю. Ты только сохрани нашего ребенка, я вернусь и мы тут же поженимся. Только, родная, придется еще немного подождать, мою командировку продлили еще на месяц. Но, может быть это к лучшему – у тебя же траур, такое горе. Не переживай и береги моего сына»… Голос в трубке оборвался и потянулись дни ожидания. Уже отец заподозрил неладное и выведал у дочки, что она беременна: «Кто он, где работает? Как же ты легкомысленна, даже не узнала его домашнего адреса. Он приедет, и я заберу его в свою фирму, думаю, он согласится».
Прошел еще месяц, потом второй, Александра понимала, что Макс исчез навсегда, но не хотела в это верить. Он не звонил, а она оправдывала его сильной занятостью и проблемами в бизнесе. Ребенок уже шевелился, но это не радовало будущую мать – слишком много тяжелых событий связано с этим малышом, она хотела его полюбить, но у нее не получалось, хотела сделать поздний аборт, но в тайне надеялась, что Максим вернется. Но с каждым днем становилось слишком поздно даже для позднего аборта, и все чаще девушке попадались на глаза таблички «нет выхода».
Это утро могло стать самым счастливым в ее жизни – пришла квитанция на бандероль. Что-то екнула в сердце девушки, и она помчалась на почту. Обратный адрес был незнакомым, но таким родным был отправитель! «Да, это он, мой Макс, он помнит меня и любит. Я знала, что он обязательно вернется». Саша почти бежала домой, настолько поспешно, насколько позволяло ее положение. Маленький сверток, а в нем… аудиокассета. «Конечно же, он прислал звуковое письмо!». Девушка включила запись и замерла…
«Ну здравствуй. Ты все еще беременна? А зря. Будешь теперь матерью-одиночкой. Спросишь: за что? А ты поинтересуйся у своего папочки, как ему здорово спится с моей невестой, и за что он уволил хорошего работника? Не понравился мужской разговор? Он хищник, и получил теперь по заслугам. Спасибо, что ты так помогла мне. Я ведь, чистая душа, хотел вас с сестрой просто обрюхатить и бросить. А ты придумала для папочки изысканную боль – это ведь ты скинула сестренку с крыши, я все видел соседней крыши. А у меня и фотки есть, я очень хорошо подготовился, потому что я хороший специалист – спроси у своего папочки. Засим, прощаюсь, не пытайтесь меня искать, помните, что у меня есть фото-доказательство твоего преступления. Привет папуле от бывшего жениха его секретарши».
Голос смолк, из динамиков доносилось противное шуршание. Саша с трудом оторвала взгляд от проигрывателя и увидела отца – он стоял в дверях, неловко опираясь о косяк, кажется, в миг он постарел лет на двадцать. «Лучше бы я умер, - эта мысль подпрыгивала в его голове, создавая очень громкий и болезненный грохот, - лучше бы я умер», - и как перед смертью перед ним возник тот разговор в приемной: «Вы привыкли брать все, что захотелось, подумайте, ведь за это придется дорого заплатить». – Вот она – расплата.
Катерина Романенкова, Татьяна Алексеева февраль 2006 год.
