Мы уже не раз писали о программах экстремального характера. Чужая беда всегда возбуждает людской интерес. Бандитские разборки, страшные катастрофы, невероятные по своей жестокости преступления… На экране это выглядит, как захватывающий боевик. Но за каждым таким сюжетом стоит нестерпимая душевная боль, изломанная человеческая судьба и абсолютное безразличие общества к несчастной жертве. Но есть на нашем телевидении передача, которая остается со своими героями до тех пор, пока им нужна помощь. Это программа "Экстренный вызов".
По сути дела, программа держится на хрупких плечах увлеченной, энергичной и неравнодушной женщины - Елены Лецкой, журналиста по профессии, энтузиаста по сути. Именно ей судьба подкинула эту идею, именно она ее вынянчила и выпустила в свет и она же дала программе второе рождение. Поэтому и рассказ о своем детище будет вести Елена.
Сначала было кино.
Мне очень повезло, что придя на телевидение, я попала к человеку по фамилии Шумаков. (ред. Шумаков Сергей Леонидович - продюсер художественных и развлекательных программ ОРТ). Я сняла свой первый документальный фильм "Выстрел в Нюрнберге", который раскрывал многие тайны Нюрнбергского процесса, разоблачая действия Советского руководства. Шумаков поставил его в эфир, и ко мне посыпались звонки с угрозами: дело было, как раз перед выборами 1996 года и в случае перемены власти мне уже пообещали место на нарах. Но… выборы прошли, и ОРТ подписывает со мной договор еще на четыре фильма о советской военной разведке. Одна фирма согласилась профинансировать этот проект и предложила снять для нее сюжет о современном бизнесе. Несложная работа, но я никак не могла найти бизнесмена, который вкладывает большие деньги в благотворительность. Наконец, позвонил знакомый и сообщил: "Один псих открыл в Москве службу спасения". И я поехала на встречу к этому "психу" - Александру Шабалову.
В одной связке со спасателями.
Мы проговорили всю ночь, утром я дала согласие работать с ним. Я попала в совершенно замечательную атмосферу: ребята-спасатели, в основном спортсмены и военные жили одной семьей, одной идеей. Через два месяца у меня была вся необходимая аппаратура, штат. Каждая группа спасателей была укомплектована видеокамерой: ребята приезжали на происшествие, нажимали REC и начинали работать, а, вернувшись, сразу бежали ко мне: "Лен, смотри, что мы наснимали!". Съемки "встали на поток". Это продолжалось больше года. Я чувствовала, что из снятого материала может получиться потрясающая программа. И я со своей идеей снова пошла к Шумакову. Так на ОРТ появилась "Служба спасения". Мы делали потрясающие, живые съемки, материал, который не опишешь ни в каком сценарии. Помню совершенно трогательный момент, когда спасатель два часа барахтался в Новодевичьем пруду, вытаскивая замерзающих лебедей. В конце концов, справившись с этими сильными птицами, он вылез на берег с гусями подмышкой и выдал: "Ну шо, куда их сдавать-то?". А бабушка, которая за спасение внучки все твердила: "При жизни памятник поставить!". Незабываемые чувства! Но были и другие кадры: девушка, которой не дали покончить с жизнью или голые любовники, застрявшие в неприглядном месте… Шабалов считал совершенно нормальным продавать эти съемки, а я стояла насмерть. Это же нельзя делать: ты приезжаешь для того, чтобы спасать людей, а потом их же и позоришь. За подобную чернуху, Ваня Усачев готов был платить сотни долларов. В конце концов, с Шабаловым пришлось расстаться.
Все с начала.
Так хорошо налаженную работу пришлось выстраивать заново, на этот раз с МЧС. Частенько я вспоминала ребят-спасателей с их энтузиазмом, МЧС-ников заставить снимать было практически невозможно. В конце концов, пришлось посадить в центроспасе своих операторов. Бесконечные "запертые двери" и "застрявшие на дереве кошки" - привилегия "Службы спасения" сменились ДТП и серьезными катастрофами… Но тут сложность - В ДТП, где нужна наша помощь почти никогда не остается живого пострадавшего. Нас ведь вызывают, когда тело зажато покореженным металлом. Однажды ребята вынимали девушку, которая сидела на коленях у парня: ее тянут - ему больно, освобождают его - она кричит. Только я не представляю, как брать у пострадавшей интервью, у нее на лице написано, что она проститутка. Такое показывать - неэтично…
Большая боль.
И тут грянул взрыв на улице Гурьянова… Спасатели приехали туда через четыре минуты. У них была камера, но они не снимали… Просто не могли. Там было такое…Стон, вой - люди были еще живы, свисали с балконов, с обломков стен, дым столбом, безумный лай собак во всех соседних домах, ор сигнализации и кромешная темень - освещение появилось позже. Наш центроспас прибыл через 30 минут, и первые слова, которые запечатлела пленка: "Ё-к-л-м-н, это что, полдома нет? - Ага, четвертинки, ну пошли, что ли?" Двое суток я монтировала материал, в воскресение отключила все телефоны и упала спать. В пять утра ко мне влетела моя помощница Марьяна, стуча кулаками в дверь и вопя: "Вставай, дом взорвали!" С просони я решила, что взорвали мой дом, вскочила с кровати и сразу уткнулась лбом в стену. В эфире мы были первыми, а потом… А потом мы делали сюжет про чудом спасшихся супругов - и Николая и Ольгу вынули из-под обломков, а вот их сын остался в руинах. Совершенно случайно сохранилась видеокассета, где мальчик жив и весел… В день похорон ему бы исполнилось два с половиной года…
Еще одна боль.
С Элеанорой Кондратюк мы с того момента, когда с ней произошла трагедия. Я удивляюсь, откуда у этой Сочинской девушки, обоженной кислотой самодовольным мерзавцем столько сил. Наивный, худенький подросток, она верит, что ее вылечат. Ей мама сказала: "Живи" и она живет, боится ослушаться. Когда ее привезли в больницу, лицо было сожжено буквально до кости, каким-то чудом сохранился зрительный нерв, а это дает хотя бы малейший шанс, что ей вернут зрение. В одной клинике ей совершенно бесплатно "слепили" лицо. Нет, это еще не пластика, это самая настоящая скульптура: с нее срезали кусочки тела и приживляли туда, где было лицо: на место лба, щек, губ… а сверху надевали специальную маску… и парик. В таком виде мы ее и снимали. После программы про Элю, к нам позвонил мальчик, ему 16 лет, и у него жуткая трагедия: его совершенно по-скотски сбила машина. В результате, парень инвалид, не двигается, с трудом стал говорить, а те, кто в этом виноват еще требуют с него деньги… за разбитое лобовое стекло. Будем заниматься этим делом.
Веселенькое тоже случается.
Из Саранска привезли сюжет, над которым мы дружно смеялись. Вот уж русское "авось" подвело. Два мужика решили сократить путь и пошли через цех, наполненный гудроном, а гудрон оказался жидким и топким, как болото. Сорок минут их вылавливали из этой вонючей лужи. Главное, что к несчастным подойти было нельзя - сам увязнешь. Накидали досок, веревок, кое-как вытянули, а ведь могли и потонуть. Не представляю, чем они потом отмывались. Вообще народ наш - совершенно непредсказуемый, кто с дури в мусоропроводе застревает, а кто проявляет такую душевность, что слезы наворачиваются. К нам обратился рабочий автобазы, который сутки пытался освободить бездомную собаку, застрявшую в колесе. Приехали спасатели, поливали эту псину маслом, а она все это время сидела молча - понимала, что ей помогают.
Конкуренция.
Собственно говоря, я сама же и создала своих конкурентов. Когда я ушла из "Службы спасения" им осталось более 150 часов отснятого материала, который они используют до сих пор в программе на НТВ. Кроме того, я "раскрутила" их номер телефона, поэтому все происшествия достаются им, хоть техническое оснащение у МЧС гораздо лучше. Основа нашей программы - человеческая история, в этом больше никто не хочет копаться. Чтобы пострадавший дал интервью его надо уговаривать может быть несколько часов, а может быть и не один месяц. Был случай - ребята спасли женщину, которая сорок минут барахталась в проруби. Через некоторое время у нее гибнет внучка, и наша героиня замыкается в себе. Три месяца я к ней звонила, умоляла поговорить со мной, договорилась о встрече, на которую она пришла с трехчасовым опозданием и, наконец, через два часа уговоров, она соглашается на съемку. К тому моменту я уже была в полуобморочном состоянии. Я же вместе с ней переживала, плакала, душу выворачивала… К сожалению современная журналистика строится на другом: на оперативности и сенсационности. Из-за этого случаются неприятности. "Службу спасения" вызвали в Переделкино, в "резиденцию патриарха", у них попугайчик застрял в ветвях дерева. Вся команда в полном составе ловила эту птаху. Потом "патриарх" запретил это показывать, а они все равно показали. Был жуткий скандал. В отличие от них, мы за сенсацией не гонимся, наша задача - помочь человеку в беде.
Монолог экстремальной леди ОРТ записали Екатерина РОМАНЕНКОВА, Татьяна АЛЕКСЕЕВА
май 2000 года
|
