- Отойдите от меня, я все равно не буду жить, а лучше, убейте меня, убейте! Эти сволочи отца зарубили топором, мать сожгли, сестру изнасиловали и убили. И вы такие же. Не хочу я жить, не хочу. Убейте и меня, убейте.
Растрепанный парень в пижаме стоял на столе и размахивал табуретом. Два бугая в медицинских халатах пытались подобраться к нему, уворачиваясь от смертоносных ударов. Наконец, одному из них удалось ловко схватить буйного за ногу и резко дернуть на себя. Дальше все произошло очень быстро: санитары подмяли парня под себя, связали кожаными ремнями и передали в руки медсестре, которая уже подготовила шприц с ударной дозой снотворного.
Свидетелями этой ужасной сцены мы стали случайно, когда дожидались назначенной встречи с Козыревым Владимиром Николаевичем главврачом первой психиатрической клиники имени Н.А. Алексеева, более известной в народе, как Кащенко. Собственно инцидент возник буквально на ровном месте, точнее на газоне, где справлял свою нужду, с виду спокойный парень. Вполне естественно, что за свой поступок он получил заслуженное порицание, реакция на которое, по всей видимости станет причиной его перевода из отделения тихих в отделение буйных.
Увиденное требовало дозы кислорода и никотина. Вместе с санитарами мы вышли покурить в небывалой красоты и ухоженности скверик лечебницы.
- Ну и часто у вас такое?
- Бывает. Здесь то, возле административного здания, это первый случай, буйных держат за решеткой, под строгим контролей. Этот-то ( санитар кивнул в сторону, где только что шел "бой") вроде был тихим. Ходил, шептал себе под нос что-то, иногда плакал на скамеечке. Все твердил, что у него всю семью в Чечне перебили.
- Это правда?
- Да, нет. Семья его в Калужской области, жива и здорова, и мать, и отец, и сестренка. Просто насмотрелся, когда в 94-м там служил, вот и спятил. Ничего, сейчас его Натуля приведет в порядок, пару суток поспит, а если по-прежнему, шуметь будет, укольчик сульфы, и будет шелковым, психи боятся его, как огня.
Справка для далеких от медицины: сульфа, то есть сульфазин в больших дозах вызывает сильную лихорадку, чем напрочь отбивает желание не только буянить, но и вообще двигаться.
- Это единственный способ утихомирить буйного?
- Да, нет. В отделении их обычно привязывают к кровати, полежит так спеленатый пару-тройку суток и нормалек. Потом дозу успокоительных увеличат, он и будет ходить, как лунатик. Ну, на крайний случай, инсулиновая блокада… Но об этом я вам не говорил, я вообще что-то разболтался, главврач, по шапке надает.
Громила придавил окурок и удалился вглубь территории. А мы отправились на встречу с главврачом. К сожалению, эта встреча не состоялась, как не состоялась она и накануне, и три дня назад… Холеная секретарша невинно пожала плечами: "Как назначал? А у меня не записано", - и стала подробно и медленно объяснять, как найти одного из заместителей. А у самой на лбу отчетливо проступала "бегущая строка": "Побегайте, девочки по территории, поищите Зам-ов, подождите их, может прыть ваша и поостынет". После третьего круга по огромной территории лечебницы мы поняли, что все дороги ведут в Рай, а точнее, все-таки к Главному. Он здесь и царь, и Бог, и отец родной, и даже немножко дедушка Ленин. "Психиатрия, - как нам объяснили, - отрасль закрытая, и без распоряжения руководства никто с вами разговаривать не будет". Это заявление не охладило нашего пыла, правда, очень скоро подтвердилось. Удостоверение "Пресса" и тихое поскрипывание диктофона сразу парализовывали речевой аппарат медицинского персонала, на первый взгляд такого внимательного и отзывчивого. Начиная врачами и заканчивая нянечками, с такой готовностью вступавшие поначалу в беседу, тотчас умолкали и прятали взгляд в подстриженную лужайку. Мы даже попытались приставать к больным, тихо блуждающим по территории, но они все, без исключения также молчаливо отворачивались и уходили прочь. Недоумение уже подталкивало нас к выходу, но упрямство и любопытство все же взяло верх, и нам все-таки повезло. Все тот же верзила, с которым мы познакомились ранее подсел на лавочку к нам, измученным, и "стрельнул сигаретку".
- Что же вы все тут такие неразговорчивые?
- А кому охота работу потерять, это в наше то время?
- Ты тоже боишься?
- Мне то что? Я здесь так, подхалтурить. Сам то уже много лет на Мосфильме работаю, монтирую декорации. Сейчас работы мало, вот я и вспомнил, что по образованию медик, устроился санитаром. Уходить собираюсь, надоели эти психи. Кстати могу вам дать телефончик одной моей знакомой, она здесь недавно работала, да уволилась, с удовольствием с вами пообщается, накипело.
- А что тебе здесь не нравится: свежий воздух, опять же весело здесь.
- Ага, весело. Вчера Жириновских разнимали…
- ???
- Ну да, у нас их двое, вот и доказывают друг другу, кто настоящий.
- Митинги, выборы, такое тоже бывает?
- Да, нет, шизофреники они в компании не сбиваются, предпочитают одиночество, в отличие от дебилов. Те собираются в кучку, а один, который посообразительнее, у них типо вожака. От такого "стада", иначе их и не назовешь, можно всего ожидать. У них одни инстинкты, тормозов никаких. Был случай, такая компания изловила медсестру молоденькую и… в общем девочку уже мертвой нашли, поизголялись над ней круто, звери. И ничего им за это по закону не будет.
- Признайся, ведь имени мы твоего не называем, а бывает наоборот: медперсонал использует больных? Ведь они же ничего не соображают, как резиновые куклы, никому не расскажут, не пожалуются, а главное, даже если пожалуются, никто им не поверит.
- Я нет, я пас… но вообще, бывает, конечно. Они тут и сами такие оргии устраивают, несмотря на то, что женские и мужские отделения в разных корпусах. Так что, как говорится, ничто человеческое им не чуждо!
- А чем они любят заниматься?
- Да, ничем. Едят, гуляют, телевизор смотрят.
- И так всю жизнь?
- Нет, здесь их лечат и выписывают, а тех, кто неизлечим отправляют в интернат, вот оттуда выхода нет.
- Кто же они, эти обреченные?
- Разные люди встречаются. Ну, прежде всего люди умственно отсталые: дауны, дебилы… Их могут выписать по настоянию родственников, но, как правило, от таких отказываются. Вторая категория - больные шизофренией - самые разнообразные случаи. Здесь и те, кто слышит голоса - самые опасные люди, мало ли что им прислышится. Здесь и любимые всеми Наполеоны.
- А встречаются такие, которые выдают себя за животных?
- У нас есть бабуля, которая считает себя цветочком, несколько раз ее с клумбы снимали: усядется и требует, чтобы ее полили. Ей уже за 80-т, в таком возрасте лучше быть цветочком, чем ведьмой. Вот когда учился, проходил практику в интернате, это было четыре года назад. У нас жила бабка, которую все боялись, взгляд у нее был такой злой, аж мурашки по спине пробегали. Когда она умирала, была ужасная гроза, а дежурила молоденькая медсестра Аленка, хорошая девочка, всегда давала любые таблетки. Ленка делала вечерний обход, а эта ведьма ей говорит: "Дай мне свою руку". Ленке стало жутковато, и она ушла. Старуха до утра кричала, металась на кровати, а на рассвете умерла. Ну, точно ведьмой была: через два месяца Лена разбилась на машине.
- А еще какие-нибудь странные или интересные пациенты были.
- Да, они все странные и интересные. Например, есть у нас дама с тремя высшими образованьями, семь языков знает и вся ее учеба многолетняя теперь выражается в угадывании календаря: покажешь ей календарик на минутку, а потом спрашиваешь, каким днем недели было, например, шестое апреля. Отвечает слету, без ошибок.
- Слушай, а трудно сюда попасть?
- Имеешь ввиду, стать психом? Достаточно пожаловаться на регулярную головную боль, а дальше дело техники, точнее фармацевтики. Из здорового человека сделать больного можно за две недели. В конце концов, в каждом из нас есть какие-нибудь психические отклонения: депрессия, усталость, раздражительность, а если ты любишь свою работу и проводишь на ней больше положенного - это проявление фанатичности, наконец, любовь - это обыкновенная маниакальная зависимость от объекта своей страсти.
- В таком случае, мы обе шизофренички: любим свою работу, торчим здесь несколько дней, чтобы добыть хоть капельку информации. К тому же и любовь не считаем вредным явлением.
Наш любезный бугай отправился на свою нелегкую работу, а мы остались сидеть на лавочке, в надежде поговорить хоть с кем-нибудь из больных. Повыше задрав свои юбчонки и выставив на всеобщее обозрение две пары красивых ног, мы дружно стрельнули глазками в сторону проходящего мимо пацана. И тот, преследуемый собственными инстинктами, клюнул на наше очарование. Немножко покодрившись, мы решили рассказать парню о своих намерениях и показали редакционные удостоверения.
- Ха, нашли, чем напугать, мне все по фигу, я кошу от армии.
- Ну и как "косится"?
- Пока удачно.
- А вообще, сложно под психа заделаться?
- Ну, в общем, надо фишки их знать. Тут один пацан, его полным шизо признали, так он чего придумал. Каждую ночь, ровно в 12 часов вставал на кровати, хлопал себя руками по бокам и кричал "Ку-ка-ре-ку". Потом поднимал ногу и мочился прямо в постель. Ложился и засыпал. Два месяца его изучали, тесты там разные, анализы. В общем, признали неопасным и отправили лечиться по месту жительства.
- Ты тоже мочишься в постель?
- Что, я - идиот, что ли, на ссаных простынях спать. Я тоже круто придумал, кошу под оборотня.
- Ага, обрастаешь шерстью, клыками, когтями?..
- Да, нет, шерсть у меня на самом деле не растет, я просто делаю вид, что превращаюсь: встаю на четвереньки, вою на полную луну, бросаюсь на медперсонал. Покусал тут одного врача, вот хохма то была. Ну, мне конечно вкатили пару уколов, чуть Богу душу не отдал, зато все уверены, что у меня это всерьез. А потом, я три дня в полнолуние поприкалываюсь и свободен целый месяц.
- Давно ты здесь?
- Четвертый месяц. Мой случай быстро не изучишь, врачи только глазки распахнут, а симптомы уже растаяли вместе с луной.
- Тебе, нормальному, среди психов не тоскливо?
- А чего такого. Здесь таких призывничков, как я полно, еще алкаши с белой горячкой, вполне нормальные мужики, уголовники тоже "косят". Девок смазливых и безотказных, гы-гы, полно. А еще эти, "новые русские" сюда на отдых укладываются. А у них и хавка и выпивка в любом количестве. В общем не скучаю. Ну, ладно, девчонки, я пошел на ужин.
Позже, уже из редакции мы позвонили девушке, чей телефон нам дал санитар. Встречаться она отказалась, но по телефону с удовольствием излила душу.
- Как случилось, что ты осталась без работы?
- В мою смену больной повесился, в туалете, на цепочке от унитаза. Мне предложили уйти, должна же была администрация как-то отреагировать на ЧП. Хотя у нас, в отделении буйных, чуть ли не каждый день смерти: то больной голову об стену расшибет, то друг друга поуродуют. Я к ним заходила только уколы делать, успокоительные. Страшно, жуть. Санитары вдвоем такого больного держали, чтобы я могла подойти. Там каждый в отдельной клетке сидит и санитары в коридоре дежурят с дубинками. Иногда два больных из соседних клеток сцепятся через прутья друг с другом и молотят до умопомрачения, так санитары их даже не разнимают, развлекаются. Вообще, психиатрия самая безнаказная отрасль. Больного можно избить до полусмерти, а он даже не пожалуется, кто ему, психу поверит. Да и психом тоже удобно быть: можно совершать любое преступление, не посадят. Поэтому уголовнички и отлеживаются в психушках: принес доктору конвертик с деньгами и получил "прививку от наказания".
- Да, офис у вашего "доктора" - сплошные ковры и кожаная мебель.
- Конечно, деньги несут все: и те, кто просит выписать побыстрее, и те, кто намекает оставить навсегда.
- То есть?
- Последнее время новые-богатые стали сдавать своих стареньких родителей, видите ли, они им интерьер квартиры портят и воздух отравляют. А вообще, психиатрия - гнилая отрасль, сюда лучше не попадать ни в качестве пациента, ни в качестве врача. Не связывайтесь вы с этим, девчонки.
Время шло к вечеру, больные отправлялись на ужин, персонал собирался домой. "Охотиться" на территории лечебницы было уже бесполезно. Мы решили в последний раз попытать счастья и зашли в приемную главного врача.
- А Владимир Николаевич уже уехал, - не глядя на нас произнесла секретарша.
- Но там же его машина стоит, - попытались возразить мы.
- Вы, что, девушки, считаете, что я вас обманываю, - пристальный взгляд пропорол нас с ног до головы, - Если вы настаиваете, я могу вас записать на прием через неделю, раньше, к сожалению, все приемные часы расписаны.
Настаивать мы не стали и поспешили удалиться из этой тихой обители, дабы не задержаться здесь на нежелательно-продолжительный срок. Ведь наше настойчивое желание поговорить с главврачом, вполне можно подтянуть под диагноз "навязчивая идея".
Романенкова Екатерина, Алексеева Татьяна июнь 1999 года
