Он не любит, когда его расспрашивают о фильме "Москва слезам не верит", расстраивается, когда его сравнивают с Сергеем Гуриным, спившимся именитым хоккеистом. Он уверен, что в его актерской жизни было немало куда более интересных работ. Но тем не менее, У Александра Фатюшина и его героя очень много общего.
Живой талисман московского "Спартака".
- Говорят, у вас какие-то особые отношения с нашей футбольной сборной. Это вы после картины "Москва слезам не верит" прониклись любовью к нелегкому труду футболистов?
- В фильме я играл хоккеиста, но это не важно, потому что, понятие "спортивный режим" мне знаком не понаслышке. Я, можно сказать, хронический болельщик "Спартака" - это моя родная команда, нашей дружбе уже очень много лет. Меня уже давно считают талисманом команды - когда я присутствую на игре, наши ребята обязательно выигрывают. Поэтому, если у меня есть возможность, я выезжаю на важные матчи в группе поддержке команды. Я даже был свидетелем у Рината Дасаева на свадьбе, за что получил "по шапке" от режиссера. Дело в том, что я за два месяца предупредил Гончарова, чтобы в назначенный день не ставили спектакли с моим участием, и как назло, буквально накануне меня спешно ввели в новую пьесу. Пришлось взять больничный. Все бы ничего, да кто-то из "добродетелей" подкинул на стол Гончарову газету на английском языке, и даже не поленился подчеркнуть фломастером мою фамилию в списке именитых гостей. Скандал был ужасный! Но я не мог подвести друга.
- С чего пошла эта дружба?
- Я и сам играл в футбол в Рязанском "Спартаке". В детстве чем только не занимался - боксом, играл в хоккей, баскетбол, футбол… В общем, мне была прямая дорожка в спорт.
- А вы с нее благополучно свернули налево, в актерство. Что же вас столкнуло с пути истинного?
- Я к этому с детства шел, хоть и вырос в семье, далекой от искусства: отец мой был шофером, фронтовиком, имел ранения, мама занималась хозяйством, воспитывала детей - нас у нее трое. Мы жили в коммуналке, в самом центре Рязани, но это не мешало иметь свой огород прямо во дворе дома: картошка, зелень, овощи. Мы даже поросенка в сарайчике держали - в общем, у меня происхождение рабоче-крестьянское. Не знаю, откуда у меня могла появиться такая мечта, но сколько себя помню, я всегда говорил, что буду артистом, и когда подрос, стал заниматься в театральной студии. Вряд ли кто-то из старших мое увлечение воспринимал всерьез, но занятиям не препятствовали - радовались, что мальчик при деле. Когда же я после школы решил поступать в театральное училище, сестра меня осмеяла: "Куда тебе, у тебя фамилия не актерская!". А я ей: "Спорим, через десять лет эту фамилию все будут знать!".
- На что спорили, на подзатыльники или на леденцы?
- На магнитофон! Спор я выиграл, но магнитофон так до сих пор и не получил. Правда, в тот год я довольно быстро с позором вернулся домой - на первом же экзамене в школу-студию МХАТа один из педагогов мне категорически заявил: "Пока не поздно, выбирайте другую профессию, потому что вы совсем не артист". Я не воспринял эти слова, как приговор, а просто сменил репертуар и через год поехал поступать в ГИТИС. На этот раз я был принят сразу, прошел только прослушивание, а от всех туров был освобожден. Представляете, выхожу и читаю прямо в лицо Гончарову: "Вот ты, собака, ничего не понимаешь". Он был ошарашен и взял меня к себе на курс, он тогда создавал экспериментальный курс, где вместе с будущими режиссерами учились всего три актера: Саша Соловьев, Игорь Костолевский и я. Потом мы все трое попали в театр имени Маяковского, в котором я служу и поныне.
- Условия незавидные, просто плодородная почва для дедовщины - режиссер ведь всегда себя считает по статусу выше актера. Как вам удавалось держать оборону?
- Ну что вы, у нас был замечательный курс, и мы учились по одной программе, сами ставили спектакли, сами в них и играли - все были на равных.
Романтика в стихах.
- Принято вспоминать о студенчестве, как о самом светлом периоде юности. Правда, у многих ваших коллег в памяти всплывает каторжный труд, хроническое чувство голода и недосыпа. Проявите оригинальность, вспомните что-нибудь хорошее.
- Я не люблю студенческие годы - вот вам оригинальное суждение. Но я с огромной благодарностью вспоминаю "каторжный труд" - Андрей Александрович Гончаров выжимал из нас все соки: с восьми утра и до двух ночи мы занимались профессией, время оставалось только на сон. Но приходилось еще и подрабатывать. Дело в том, что в общежитии я выдержал только год, это был настоящий кошмар - каждый жил по своим законам, не считаясь с остальными: пьянки, ночные гулянки, визги. На второй год мы с товарищем сняли квартиру, а для этого мне пришлось подрабатывать дворником.
- При такой загруженности как-то даже неуместно спрашивать о романтике: в уставшем теле не живет влюбленный дух?
- Я вас наверное рассмешу, но первая близость с женщиной у меня случилась уже лет в двадцать. Никакой романтики не было, все произошло случайно. Я тогда влюбился в девушку, которая встречалась с другим мужчиной - положение было безнадежным, шансов на внимание к моей персоне не было никаких. Я страдал, искал, куда выплеснуть эмоции и… Не надо вам рассказывать, что после мимолетного "приключения" все мои эмоции остались при мне.
- У меня совсем не было опыта в этих Дон Жуанских проявлениях, к тому же я не люблю быть навязчивым. Стихи я писал, но никто, кроме меня их не видел. Так было всегда. Я помню, первый раз влюбился в пионерском лагере, когда мне было десять лет. Это было великой тайной, я даже стеснялся на нее смотреть, и весь поток чувств выливал в стихах:
Красная гвоздика, милый мой цветок, Если бы ты знала, как я одинок! Та любовь нежданная, что пришла ко мне - Девочка хорошая полюбилась мне…
- Я же родился там же, где Сергей Есенин, в селе Константинове, поэтому стихами был заражен с очень малого возраста. Столько стихов было написано, но я их никому не показываю, мне неудобно, я же не поэт.
- Это верно, что поэту в творчестве помогает неразделенная любовь?
- Ну почему ж, разделенная тоже. Позже, когда я уже сыграл свою первую кино роль, я влюбился очень счастливо, у нас был длительный и бурный роман, я и дня без нее не мог прожить.
- Она была актрисой?
- Допустим, но это было очень давно… я сажал ее на поезд, провожал на съемки. Потом скитался по городу пару часов, не находя себе места, мучаясь от разлуки с ней, а потом ехал в аэропорт, садился на самолет и летел вслед за любимой. А там, в чужом городе, встречал ее на вокзале. И вот, в те часы разлук или ожидания стихи тоже писались ничуть не менее чувственные.
- С каждым хоть раз в жизни случается сумасшедшая любовь, или страсть, или как угодно можно назвать то чувство, когда все вокруг подчиняется только одному желанию находиться рядом с любимым, когда ты дуреешь настолько, что не слышишь ни советов друзей, ни голоса разума и уверен, что это чувство на всю жизнь. Но проходит немного времени, и все это исчезает непонятно куда. Вы не задумывались, почему так происходит, кто виноват?
- Наверное, это просто не любовь… или не твоя женщина. Если чувства основываются только на гормональной буре, они не могут быть долгими, для любви нужно что-то бОльшее. Вот, к примеру, у меня и моей жены даже кардиограмма одинаковая.
Скоропостижный брак.
- Вы должно быть очень похожи!
- А это вы сейчас сами сравните, очень кстати пришла моя жена - Лена Мольченко, она тоже актриса, мы работаем в одном театре и любим друг друга уже семнадцать лет.
- Весьма сложная ситуация, когда супруги вместе 24 часа в сутки, а тем более, когда они занимаются творчеством. Споры часто возникают?
- (она) Мы никогда не говорим дома о театре, нам и без этого есть о чем поговорить, нам все время интересно друг с другом. В последнее время мы предпочитаем почаще оставаться дома вдвоем, не приглашаем друзей и сами никуда не ходим - это самое сладкое время для нас. Хоть и гостей у нас бывало много. Мы можем по несколько часов просто молчать - и нам хорошо, общение уже происходит на каком то другом уровне. Но и ругаемся иногда так, что тарелки летят.
- Кто первый идет на примирение?
- (он) Как-то само собой получается - вдруг начинаем разговаривать.
- Как начиналась эта долгая любовь? Вам, Александр Константинович придется рассказывать все честно, как на очной ставке.
- (он) А я ничего и не скрываю - наш роман длился всего три дня! Лена тоже училась у Гончарова и, как и я по окончанию института попала в театр Маяковского. Мы были коллегами, и не более. Все началось с футбольного матча, в котором я играл, а Лена пришла поболеть. Я, кстати до недавнего времени играл в разных актерских и журналистских командах за честь города, против Правительства Москвы. После футбола я проводил ее домой. На следующий день я подъехал к общежитию театра и предложил вместе со мной съездить в больницу к моему брату. А там… я вдруг, неожиданно для себя сказал: "Знакомься, это моя невеста", - и Лена, не моргнув глазом, и ничуть не смутившись кивнула в ответ. Слово не воробей - мне уже просто некуда было деваться. Мы сели в машину и поехали на Калининский проспект в магазин "Малахитовая шкатулка", я купил золотое колечко - не обручальное, а ажурное, надел Лене на палец. Это была наша помолвка.
- (она) А потом он возил меня гулять на Ленинские горы.
- А это было ваше свадебное путешествие!
- (он) Через три дня мы подали заявление в ЗАГС, и вот уже 17 лет вместе. погорячились?
- А стихи вы жене посвящали?
- Очень много, она их собирает и складывает в папочку, может быть когда-нибудь опубликуем. Вот несколько строк:
Моя милая, умная дура! Я ж тебе предлагал не постель, А просто руку и сердце. Но это не модно теперь.
- Дети у вас есть?
- Нет. Этим нас господь Бог не наградил…
"Оскаро-носец" на кухне.
- Хоть вы и не любите вспоминать о фильме "Москва слезам не верит", но многие вас помнят именно по роли спившегося хоккеиста Сергея Гурина. А еще наш зритель любит отожествлять актера и его персонажа. Не предлагали "посидеть на троих"?
- (она) У меня был интересный случай: еду я на такси в театр, разговорились с водителем. Он мне говорит, мол, вот вы актриса… А я ему: "Да, а еще у меня муж, известный актер, Александр Фатюшин". Он, с жалостью: "И как вы с этим алкоголиком живете?".
- А вам эта проблема не знакома?
- (он) В жизни каждого артиста бывают такие моменты, я же до 35-ти лет был холостяком, пытался брать от жизни все, и хорошее, и плохое. Но серьезных проблем по этой части у меня никогда не было, в отличие от моего героя. Но почему-то все помнят именно эту роль, хоть у меня было более шестидесяти разных картин, "Весенний призыв", "Одиночное плавание", "Россия молодая"… мне очень дорог Крыков, герой этого сериала.
- (она) Саша на этих съемках чуть не погиб.
- (он) Да, я надумал повеситься… Точнее, это мой герой надумал, а мне следовало лишь петлю на шею накинуть. По сюжету веревка обрывается, и Крыков остается жив. Но современная веревка оказалась крепкой, и я повис в петле. Спасибо ребятам из группы, которые очень быстро опустили меня на землю. Теперь у меня два дня рождения.
- И все-таки именно "Москва слезам не верит" принесла вам международную славу. Ощутили ее плюсы?
- Вы не забыли, что это было еще Советские годы? Помню, спустя некоторое время, после того, как картине вручили "Оскара", я в составе антрепризной группы нашего театра был на гастролях в Нью-Йорке. Ко мне подошел Майкл Кристофер, автор сценария "Иствудских ведьм" и пригласил в гости к себе домой. В гости мы отправились всей командой: я, Ира Печерникова, Бочкарев, саксофонист Козлов и в качестве переводчицы Лада Фетисова, жена знаменитого хоккеиста. Майкл долго извинялся, что принимает нас в скромном доме… с балюстрадами, бассейном и пальмами, говорил, что, мол, вот вы - "Оскар" должно быть живете, по-настоящему в шикарном жилище! На что я ему отвечаю: "Нет, я живу в однокомнатной квартире". И бедная Лада сорок минут пыталась перевести, что значит "однокомнатная квартира". Он никак не мог понять, как это: обедать на кухне, принимать гостей на кухне, работать над ролью на кухне, просматривать кинофильмы тоже на кухне. Он хватался за голову и восклицал: "Но вы же "Оскар"!". Вот такие привилегии.
Многоженец понарошку.
- Наша публика славится бурной фантазией и частенько партнерам по фильму приписывают супружеские отношения. Вас не "женили" на Муравьевой?
- (он) Нет, на Муравьевой, к сожалению, не женили, зато у меня были другие "жены"
- (она) У нас с Сашей это первый брак: и у меня, и у него, по крайней мере, когда я за него выходила замуж так думала. И вот однажды я перебираю фотографии и натыкаюсь на одну карточку, где нарядно-торжественный Саша стоит рядом с невестой в фате. А вокруг все знакомые лица! В невесте угадываю Наташу Андрейченко…
- (он) Это были фотографии с картины "Дамы приглашают кавалеров", я играл кавалера Марины Нееловой, который потом женился на ее подруге. Свадьбу снимали в Коломне и на съемки приехало много моих друзей, и даже родственники, мы все сфотографировались на память. В конце концов, мою роль сильно обрезали, а фотографии остались.
- (она) А еще в одной газете написали, что Саша был мужем Эллы Панфиловой, депутата Госдумы. А он с ней даже не знаком. В публикации сообщалось об их разводе. В это время в Москву приехали Сашины хорошие друзья и долго не решались зайти к нам в гости - как же, у Саши такое горе, он только что развелся с Эллой Панфиловой.
- (он) Купченко тоже была моей "женой" - спасибо вам, журналистам, а то бы так с ней и не познакомился. Моя жена Мольченко, а они недослышали и напечатали Купченко.
- А самая нелепая или самая дерзкая сплетня, которую пришлось о себе выслушать?
- (она) Однажды я прочитала в комсомолке свое собственное интервью, которое я не давала, будто бы я говорю, что Саша на гастролях так перебрал, что уснул в номере у Наташи Гундаревой, а утром проснулся в ее постели. А рядом стояли его, до блеска начищенные ботинки - вот так сильно она его любит! Это я про своего мужа рассказываю - надо же такой бред напечатать.
- (он) А сколько лжи было написано, когда Гундарева заболела, чего только не придумывали. Но мы-то знаем почему это произошло, мы видели, как Наташа работала, как уставала, да еще у нее мама заболела - как она переживала, вот и случилась беда. А писали какую-то гнусную чушь.
- И как вы относитесь к сплетням про вас?
- (он) Лена у меня мудрая жена, на сплетни не реагирует, только смеется, к мнимым женам не ревнует. Да и что ревновать, если мы практически не расстаемся, она и на съемки часто со мной ездит, и вместо того, чтобы нервы мне трепать, гордится мною и помогает - у меня ведь две картины с постельными сценами: "Заряженные смертью" и "Кровь за кровь", в обеих любовь в обнаженном виде со Светланой Рябовой и с Ирой Алферовой. Лена очень спокойно к этому относилась и даже на первых съемках со Светой присутствовала.
- И сердце женское не дрогнуло?
- (она) Ну я же сама актриса, знаю, что муж в этот момент занят работой над ролью, а не мыслями о плотских радостях. Посудите сами: разве можно думать об интимном, когда тебя со всех сторон разглядывают и снимают. Я на вторую картину поехать не смогла, поэтому очень внимательно собирала Сашины вещи, белье выбирала самое-самое - чистенькое, аккуратненькое, трусики дала красивые! А как же, человек на работу собирается, что в этом такого.
- А фильм "Осень" в котором вы дебютировали вы преднамеренно забыли упомянуть? Там ведь тоже сплошная постель, все-таки первый советский эротический фильм?
- Ну это же было еще до Лены, там никто мне трусики не выбирал.
- Но там у вас любовный дуэт с молоденькой Натальей Гундаревой - вот откуда берет начало сплетня про чищеные ботинки!
Вынырнули одни сапоги.
- В жизни нашей страны был трудный период - начало девяностых, для многих актеров это стало очень сложным испытанием, для кого-то даже губительным. Как вы его преодолели?
- (она) Было действительно очень трудно - кино не снимали, зрители в театр не ходили. Многие тогда в бизнес пустились. Саша для этого совершенно не приспособлен - не умеет вертеться. Но мы не отчаивались, нас поддерживали друзья. Наши друзья в основном из спортивной среды: футболисты, хоккеисты, парашютисты… Однажды, помню, нас пригласили в Тушино покататься на вертолете. Не успела я оглянуться, вижу, Саша в полной экипировке, и с парашютом садится в вертолет и взмывает в воздух. Через мгновение он уже падает вниз - у меня аж сердце от страха сжалось.
- (он) Я прыгал не один, а в тандеме с инструктором - 42 секунды затяжного прыжка с высоты три с половиной километра. Потом с земли посмотрел вверх и подумал: "Вот, идиот!". Но этот прыжок заснял оператор, и потом ребята сделали мне музыкальный клип на песню "Театр-жизнь", со вставками этого прыжка и моих сценических репетиций.
- Подобный экстрим вам свойственен?
- (он) Да, Я и со скалы с 25-ти метров в воду прыгал, и стараюсь большинство трюков выполнять сам.
- (она) Однажды я подумала, что в мгновение стала вдовой. Снимали фильм "Два берега" на Алтае, возле горной реки Катунь. Саша должен был на ходу спрыгнуть с ЗИЛа в речку. Я стою на берегу, наблюдаю, поехала машина, Саша нырнул в речку, я жду, когда он вынырнет, а вместо него: "Пык-пык", - всплывают два кирзовых сапога - течение такое сильное, что с него сапоги сорвало. Представляете, что я в этот миг подумала?
Не бреется, значит пьет.
- Травмы - это не самое страшное в актерской жизни, есть еще закулисная борьба, интриги, зависть. Вы снимались в детективе "Лекарство против страха" по книге братьев Вайнеров. В этой же роли, но в другой экранизации снялся ваш коллега Игорь Костолевский. Это что: невидимая зрителям конкурентная борьба?
- У меня никогда не было ревности к коллегам, другое дело, что я это сделал лучше и первый, а уж потом был Костолевский, позже еще Мягков. Кстати, и сам Вайнер сказал в программе "Цена успеха", что я был лучшим исполнителем роли Тихонова.
- Вероятно, именно после таких публичных заявлений, рождается зависть. Вам приходилось быть жертвой интриг?
- Со мной случалась такая вещь: мне говорили, что я гениальный артист, что классно играю, что мне нужно дать звание народного артиста, но проходило время и я слышал, что артист-то он хороший, но выпивает. Я не понимаю, в чем тут связь, при чем моя личная жизнь, оценивайте меня по моим работам, за всю мою жизнь я ни на одну репетицию или спектакль не пришел выпивши, а что я делаю в свободное время - мое дело. Сейчас я отпустил бороду, мне нужно это по работе, я хочу сыграть Хемингуэйя, а уже поползли слухи, что Фатюшин не бреется, значит в запое.
- У вас особое положение, вы с женой работаете в одном театре, ваше семейное счастье может кому-то "мозолить глаза". Может быть, поэтому некоторые актеры заявляют, что ни в коем случае не женятся на актрисе?
- Это говорят идиоты, я бы не променял свою Лену ни на какую домохозяйку, или бухгалтершу - мы ведь с ней говорим на одном языке и понимаем друг друга почти без слов: кто еще поймет актера, если не актриса.
- Были ли в вашей жизни поступки или события, о которых вы до сих пор жалеете?
- Я жалею, что не снялся у Эльдара Рязанова. В фильме "Служебный роман" я должен был сыграть роль мужа секретарши, в исполнении Лии Ахеджаковой. Эту роль написали специально для меня, отсняли большой материал, но я на спектакле сильно повредил глаз, пришлось даже делать операцию. Рязанов ждал меня, но время поджимало. Пришлось вырезать мою роль полностью, осталось только два немых крупных плана. Еще было у меня очень соблазнительное предложение - я снимался в Париже, играл Дюма, ко мне подошли и совершенно официально предложили остаться в Париже, преподавать русскоязычным студентам в театральном и параллельно вести программу на русскоязычном радио. И даже сразу предоставили квартиру. Но я Рязанский парень, патриот Родины и своего театра, я подумал: "Как я там без Лены, без близких людей", - и отказался. Но я об этом ни разу не пожалел, потому что я однолюб: я всю жизнь верен одной жене и одному театру.
Катерина РОМАНЕНКОВА, Татьяна АЛЕКСЕЕВА март 2003 года
НЕМНОГО ЛИРИКИ:
- Ты кто? - Актер. - А что это такое? - Когда не знаешь ты покоя Когда страдаешь, но не за себя. И любишь, мучаясь, но не любя. Когда костюм чужой, слова чужие, И мысли, даже небольшие - все не твое, Ты - только проводник Чужих идей, подхваченных из книг. - Зачем же ты актер? - Я так хочу! - Ах, хочешь? Извини. Молчу-молчу-молчу… *** Привиделось мне, что я капитан На маленьком корабле, И вот мой кораблик куда-то плывет К еще неоткрытой земле. Но тучи закрыли небо, Исчез горизонт в тумане, Один я на всем корабле С фальшивой картой в кармане. А плаванье очень долгое, И звезд не видать за тучами, И мысли, как камни тяжелые В голову вбиты, вкручены. Компас разбит в шторме И не видать земли. Куда приплывет кораблик, В какой очутится дали? Нет хуже, чем неизвестность. А что тебя ждет впереди? Может, морская пучина, И до земли не дойти? Но нет, я туман развею, Тучи с неба сгоню, Звездами путь усею, Компас себе починю. Я сделаю все, что сумею, Да только кораблик спасу. Он доплывет, кораблик, Гавань свою найдет, И не собьется с курса, А точно по курсу пройдет. У каждого свой кораблик, Любой человек - капитан, Плывет в океане жизни, Каждый к своим берегам.
Из детских стихов:
Сережа Есенин - ты лучший поэт, И я бы был счастлив до боли, Если б сумел, как ты написать, Хотя бы в мизерной доли. Чтобы она, читая стихи, Немного меня вспоминала Взгрустнула б она, всплакнула б, Но снова опять читала.
