Поступал в институт «вместе» с Задорновым
- Андрей, говорят, у вас в запасе есть довольно серьезная специальность, а в актерство вас занесло случайно – это так?
- Я никогда не мог сказать, кем хочу быть. Но так как родился и вырос я в Мекке космического машиностроения — городе Королеве, то и поступил после школы в наше местное – модное и культовое учебное заведение - техникум космического машиностроения. Но как раз к концу моего обучения окончательно развалился весь космос. Заводы, где делали ракеты, стали выпускать скороварки. Ну а потом наступила пора идти в армию, а армия тогда была дико непопулярна, как впрочем и сейчас… Но тогда еще, кроме всего прочего, шли «братские» войны, поэтому служить было, честно говоря страшно. И я поступил в Академию сферы сбыта и услуг на экономический факультет. Эта академия знаменита тем, что там преподает Вячеслав Зайцев. Очень весело было ходить к девчонкам-модельерам на занятия: постоишь 15 минут, а они тебя нарисуют в каких-нибудь костюмах. Но чем дольше я учился, тем понятнее мне становилось, что это не мое. В голове был полный разброд, перед глазами примеры приятелей, которые либо спивались, либо подавались в криминал, и все бы привело б меня к депрессии, если бы одна подруга не рассказала мне, что она поступила в театральное училище, в «Щуку». Я был крайне удивлен, что существуют учреждения, в которых учат на актеров – я-то был уверен, что это режиссеры бродят по улицам и предлагают прохожим «сняться в кино», и вот из них потом получаются актеры. Это открытие так меня поразило, что через две недели я поехал в Москву поступать на актерское. Я почти не готовился, выучил стихи и басню, а о том что такое «проза» даже не имел представления, поэтому заучил монолог Михаила Задорного, а потом не понимал – почему комиссия так смеется: потому что монолог смешной, или это я так смешно читаю? В общем, во всех четырех театральных ВУЗах я провалился, остался последний конкурс во ВГИКе… и я его проспал! Дико расстроился и через два дня пришел сдавать литературу – как ни в чем не бывало. Меня выгоняли, но экзамен я все равно сдал. Первого сентября пришел на занятия. В группе никто и не знал, что я не поступивший. Пока все обнаружилось, за меня уже вступились педагоги. В деканате покричали, руками помахали и оставили меня, но только на коммерческом обучении, спросили: «У тебя есть деньги?». Я: «Конечно, что за вопрос!». До конца учебного года я «нес» 2500 долларов, а потом с кем-то подрался, и меня отчислили. Неделю не допускали до занятий, а потом устроили показательное судилище. Собрали в актовом зале все четыре курса, попозорили прилюдно, влепили строгий выговор и… оставили. Но напомнили про деньги. И тогда я обнаглел, решил: будь, что будет, и сказал, что денег у меня нет. Со следующего года мой мастер потрясающий человек Евгений Киндинов, дал мне бесплатное место.
- Свою первую роль в кино помните?
- Ну а как же. Чтобы заработать на московскую жизнь, еще будучи студентом, ездил подрабатывать на Мосфильм – снимался в эпизодах у Рязанова в «Старых клячах», у Матвеева в «Любить по-русски 3». Однажды снимался в роли милиционера. Меня загримировали за три часа до работы, соответствующим образом экипировали, дали машину и радар. И чтобы скоротать время мы с товарищем устраивали на Каширском шоссе под Москвой розыгрыши: останавливали водителей, требовали предъявить документы, отправляли их дальше или неожиданно выскакивали на дорогу и делали перед машинами «колесо» - у людей глаза на лоб вылезали от изумления!
Нет места для героев
- После фильма «Бумер» о вас заговорили. Заговорили не всегда хорошо – ведь ваш герой «сдал» своих друзей, спасая свою жизнь и свободу. Каково было работать над этой ролью?
- Легких моментов в картине вообще не было. Моей задачей было найти и понять природу этого поступка. В нем нет откровенного предательства. Человек знает, что он должен сделать, но делает то, что делает. Я бы не назвал это ни предательством, ни трусостью; люди, которые умеют думать, которые могут себя спросить «а что бы ты сделал?», понимают это. После премьеры ко мне подходили люди, возможные прототипы героев, с вопросами, и я всегда конкретно их спрашивал: «А ты как бы поступил?». Они думают немножко и отвечают: «Да, ты прав». Если показывать всю правду, люди в таких ситуациях теряются и только потом понимают, что они натворили. Другой вопрос как жить моему герою? Я не могу слышать, когда про фильм «Бумер» говорят, что он про бандитов. Мне хочется сказать: «Жалко, что вы не видели фильм. Если Вы не видели – не увидели, давайте я вам рассказу про что этот фильм». Этот фильм для тех, кто знает, что между жизнью и смертью человек выбирает жизнь. Нужно изначально быть честным с друзьями. Вот о чем это кино. Наверное, страна согласилась с нами, приняв картину. Хотя, конечно, неприятно выходить из зала, ощущая себя Димой Ошпаренным.
- Как-то вы сказали, что «Бумер» о том, что в нашем мире нет места героизму.
- Думаю, что когда этот фильм снимали, никто из режиссеров не думал о том какова же идея картины. Так вот – героизму место есть, просто героев нет! В нашем кино Герой — это Антигерой. Театр и кино всегда ищут героя. В военные годы был собирательный образ героев-военных, в семидесятых — Зилов из «Утиной охоты», а сейчас кто? Был Данила Багров… А кого поставить на место героя сейчас? Удачливых бизнесменов? Но кому они симпатичны, они же еще пока не стали меценатами…Поэтому появился Антигерой. Девяносто процентов жителей нашей страны эта тема не обошла. Так или иначе все с подобными вещами соприкасались, если не лично, то через родных и знакомых. Люди с начала девяностых пребывают в страхе. Поэтому не стоит говорить, мол, зачем такое снимать, и кому нужна бандитская тема. Дело не в том, бандиты перед нами или нет. Бандитами их назвать вообще сложно. У меня к нашим героям отношение сопереживательное. Хотя встреть я их не улице, испытал бы страх. Я, как человек и артист, выскочил бы из машины, чтобы защитить своих друзей, а не уехал бы прочь, как поступил мой герой. Приятно быть супергероем. Но мы снимали кино не про героев, а про правду жизни. Так, как Димон, поступают многие из нас каждый день. Вы просто не хотите это признавать. Это проявляется в мелочах и не стоит этому удивляться. Я могу назвать много примеров наших предательств, когда мы словом убиваем людей, говорим за глаза, сплетничаем, даем друг другу оценки, рекомендации, порой порочащие другого человека, ломающие ему репутацию, доброе имя. Это все тоже грехи человеческие и они иной раз пострашнее, чем поступок Димона - тут сложно судить. Кино - оно для того и называется «художественным», потому как должно подталкивать к рассуждению, а не только к созерцанию.
Занят в секретном проекте
- Уже все наши актеры от народных до начинающих переиграли бандитов и милиционеров. Вы не исключение. А не хочется сыграть что-нибудь совсем другое – про любовь, например?
- Очень хочется! И главное, чтобы не надевать эту военную форму – мне же категорически не идут фуражки! Но здесь я сам виноват – сглазил… Поступая во ВГИК, в анкете пошутил - на вопрос, чего бы вы не хотели, ответил: «Служить в армии, поскольку мне категорически не нравится носить форму». Вот и дошутился – за несколько лет переиграл служащих всех родов войск. Но такая расстановка не только в нашем кино – что в Голливуде, что в европейском кино сплошные «плохие» и «хорошие». Так что в этой тематике нет никакого госзаказа – просто страна колошматит деньги на производстве сериалов. Сейчас вы, наверное, спросите: почему я снимаюсь в сериалах, а не в кино.
- В общем-то, не собирались, но если возник вопрос – то отвечайте.
- У нас мало кино снимают, у нас практически его нет! А артистов много. Я думал над этим и решил, что лучше работать, чем не работать. Как в спорте: лучше тренировать мышцы, чем ждать олимпиады, когда придут и позовут, а ты проиграешь. Просто есть качество тех же сериалов, качество тех же ролей, которые тебе предлагают исполнить. Вот и все. Телевидение тоже нужно поднимать. Если не мы, то кто?
-Значит ли это, что от ролей вы не отказываетесь?
- Нет, не значит. Вот сейчас я занят, хоть мне и поступают предложения, но приходится говорить нет. Сниматься в двух проектах одновременно - дурной тон. Бывает, что отказываюсь из-за того, что наши с героем представления о морали расходятся. Ведь сыграть - значит взять на себя ответственность. Так что нравственный выбор всегда присутствует: чтобы и порядочность в себе сохранить, и без работы не сидеть.
- И в каких съемках вы заняты сейчас?
- В течение семи месяцев я принимаю участие в глобальном проекте. Сейчас при поддержке канала СТС Федор Бондарчук экранизирует роман братьев Стругацких «Обитаемый остров». Он сейчас на пике своей творческой харизмы и увлекает всю огромную съемочную группу. И не важно, что у меня там небольшая роль, потому что три главные роли играют дебютанты, но все равно я уже погружен в этот проект. Все держится в страшном секрете, но кое-что расскажу: фантастический мир строится в Крыму – триста объектов, две тысячи дизайнерских костюмов, танки, «загримированные» под инопланетный транспорт, какая-то невероятная компьютерная графика. На все это будет потрачено 30 миллионов долларов. Пусть Голливуд трепещет! Вот, хочу на съемки увезти свою семью – жену и сына, не хотелось бы расставаться, ребенку едва исполнилось полгодика.
Сразу стать Богом
- Расскажите немного о своей семье – ваша жена: кто она, давно ли вы знакомы, где ее встретили?
- Можно сказать, что я женился, следуя примеру своей младшей сестры. Долгое время она жила со мной, в моей съемной московской квартире. И все нас в такой холостяцкой жизни устраивало: Леня готовила ужин, я давал ей советы. Но однажды, она объявила, что выходит замуж. На свадьбе я так растрогался, что твердо решил, что моя свадьба будет тоже по всем традиционным правилам: с маршем Мендельсона, с золотыми кольцами, с белым лимузином… С Аней меня познакомил мой друг и партнер по театру Стас Дружников: мы обменялись несколькими фразами, я принял приглашение съездить к Ане на дачу вместе со всей компанией друзей и… И уехал на съемки за границу. В Москву вернулся только через полгода. Снова позвонил Стас и предложил вместе отметить День Святого Валентина, пообещав «сюрприз». Сюрпризом оказалась Аня. А потом я снова наобещал приехать к ней на новоселье и улетел на гастроли в Якутск. И когда через месяц Стас снова столкнул нас лбами, на этот раз на праздновании Масленицы, я понял, что с этой девушкой больше не хочу расставаться. С тех пор мы ежегодно отмечаем начало нашей совместной жизни между Днем Святого Валентина и Масленицей. И был Марш Мендельсона, и все остальное, потому что я – приверженец традиций, и к браку отношусь серьезно. У меня в этом вопросе хороший пример – мои родители, которые вместе более тридцати лет.
- О любви сложено множество песен, написано многотомье стихов, ей приписывают чудесные свойства и божественные возможности. Что такое, по-вашему, любовь?
- Любовь приходит неожиданно: вдруг обернулся, а она за спиной. Любовь - парадоксальная вещь, она не имеет негатива, она все прощает. Но это созидание, это труд. Я где-то прочитал хорошее выражение: прежде чем стать Богом, нужно стать человеком. А человек так устроен, что он сразу стремится стать Богом. Нужно много трудиться душевно, оступаться не раз, тогда ты сможешь понимать других людей, потому что сам был в такой ситуации. Тогда и простить будет легче.
- Нередко приходится слышать от актеров: моя настоящая любовь – это театр, а кино нужно только для заработка денег. Что вам ближе к сердцу: театр или кино?
- Театр - это законный брак, а кино - гражданский, где больше свободы, в любой момент можно уйти, а театр - это уже обязательства... Кино - это всегда измена театру. Театр - это труд: иногда хочется просто бросить все, потому что с утра до вечера одно и тоже - репетиции, спектакли... Труд! Но он несет благо. При всей сложности, при всех испытаниях, потом получаешь несравненное удовольствие. Слава Богу, передо мной не стоит выбор. Художественный руководитель театра, в котором я служу, Армен Борисович Джигарханян всегда говорил: «СЫночка, никогда не отказывайся, снимайся. Можешь тянуть - тяни. Работай! А потом все расставится по полкам». Один из моих коллег – Костя Хабенский, сказал: «Мы снимаемся в кино, чтобы люди приходили к нам в театр». Я это ясно ощутил, когда после выхода фильма «Бумер» зритель валом пошел в театр. У нас и до этого был «свой» зритель, а тут стали ходить много и часто. Сначала это было связано с популярностью фильма, но потом все стихло, а народ остался. Просто люди поняли, что есть хорошие спектакли, мы им показываем серьезную классическую драматургию, и им нравится. Так что это как две стороны одной медали.
- Пришедшую к вам популярность воспринимаете, как позитив или негатив?
- Я не Джон Леннон, чтобы говорить о свалившейся на меня популярности. Ко мне нет такого, прямо уж сильного внимания! У меня очень скромный свой зритель, который ходит в наш скромный театр. Я очень благодарен тем, кто пришел, и тем более, кто пришел во второй, в третий раз. Я таким людям искренне хочу пожать руку и сказать: спасибо, что вам понравилось! И как я могу не пообщаться после спектакля с такими людьми? Я не поп-певец, к которому ломятся восемь тысяч человек. Не так много людей, которые ждут меня после спектакля. Поэтому всем рад и всех люблю. Вы знаете, как было приятно получить первый раз цветы от незнакомого человека – это состояние я запомнил на всю жизнь. Так что, если кто-то говорит, что его «достали поклонники» - не верьте, врет.
Катерина Романенкова Татьяна Алексеева
|
